Деон Мейер - Кобра

«К черту сотовые! — подумал он. — Обходились же без них столько лет, а преступников арестовывали не меньше. Если не больше. Можно действовать и старыми, испытанными методами. Думать. Подбирать кусочки головоломки, не гнушаться черной работы. Раньше они больше работали головой, думали, спорили, обсуждали, проверяли версии, подлавливали подозреваемых на противоречиях, умело расставляли им ловушки. Они научились угадывать ложь, просто наблюдая и все замечая.

А что теперь? Теперь получается, что основную работу делает техника. А если техника ломается или отказывает, молодые детективы опускают руки: нет, дело раскрыть невозможно!»

Ему не нравилось, что с мобильным телефоном его могут найти в любом месте в любое время. Он морщился, вводя текст на крошечной клавиатуре. Собственные пальцы казались ему слишком толстыми и неуклюжими. Все посылают друг другу эсэмэски и пишут в них любую хрень, которая приходит им в головы, даже изобрели особый дурацкий язык, который не сразу расшифруешь. И попробуй не ответить — сразу последует вопрос: что с тобой?

И ГАБ может тебя подслушивать, они знают, где ты находишься. С новыми технологиями все взаимно: ты получил возможность следить за преступником — за тобой тоже можно следить.

Гриссел вздохнул и приказал себе думать о чем-нибудь другом, но в голову лезли мысли об Алексе и о его беде.

А об этом он никак не мог говорить с Мбали, как и с кем-то другим, каким бы неловким ни казалось повисшее за их столом молчание.

Увидев сестру Абигайль Малгас, он вздохнул с облегчением.

Медсестра несла на плече большую сумку Нади.

— Девушку уже перевели в палату, — сообщила сестра. — Врач считает, что она может побеседовать с вами. Но только полчаса, к тому же если она не будет против.

Он не сказал Абигайль Малгас, что у Нади нет другого выхода. Они пошли за сестрой Малгас в больничное крыло. В лифте она сказала:

— Врачи так и не установили, чем именно накачали ее те люди, но на что-то серьезное не похоже.

Она велела им подождать за дверью палаты и скрылась за кремовой ширмой, закрывавшей кровать.

— И что же вы делали потом? — спросил Купидон.

— Я пыталась дозвониться до профессора Эдера, но он не отвечал. И я оставила ему сообщение, послала эсэмэску…

— Что было в эсэмэске?

— Я просто сообщала… что все вышло не так, как я ожидала, и я прошу прощения…

— Можно взглянуть на то сообщение?

— Я… извините, я его удалила.

— Ну а что вы сделали потом?

— Пошла дальше… Ну а что еще мне оставалось? Обратиться в полицию я не могла. Речь шла о работе профессора, связанной с безопасностью, он просил меня ни с кем о ней не говорить. То есть я же не могла прийти в участок и сказать: слушайте, у меня неприятности… Понимаете, я не могла рассказать им все, а тогда какой смысл рассказывать хоть что-то?

— Вы ведь теперь говорите с нами?

— Ну да, но ведь вы и так в курсе, верно? Вам известно и о профессоре Эдере, и о карманнике. Ну а тогда утром я… просто растерялась. И испугалась. Все произошло так быстро, а тип, который приходил за картой, просто сбежал, и карты у меня больше не было, и я подумала: рано или поздно профессор позвонит, и тогда я все ему расскажу.

— Хорошо. Куда вы пошли?

— В отель. В кошельке, который у меня украли, лежали все наличные. Слава богу, банковские карты и паспорт остались в чемодане. Но у меня не было денег на такси, поэтому я спрашивала дорогу у прохожих и пришла в отель пешком, а еще заморосил дождь, и я ужасно замерзла, а куртка тоже осталась в чемодане, потому что мне нужно было надеть что-то красное. Отель оказался гораздо дальше, чем я думала. Я очень устала и всю дорогу волновалась из-за того, что все запорола — простите за грубое выражение.

— Вы не виноваты, — возразил Скелет.

— Мне лучше знать…

— Я лишь хочу убедиться кое в чем. Говоря о работе, связанной с безопасностью, вы имеете в виду его алгоритм для выявления террористов? — спросил Купидон.

— Совершенно верно.

— Вы сказали, что помогали профессору в некоторых его исследованиях. В работе над алгоритмом тоже?

— Нет-нет, что вы, над ним профессор работал сам.

— Сколько у него ассистентов?

— Четверо.

— Так почему он выбрал именно вас? — спросил Купидон.

— Что, простите?

— Почему Дэвид Эдер именно вас попросил привезти карту памяти в Кейптаун?

— Потому что… Может быть, решил, что мне можно доверять? Или знал, что я люблю путешествовать и давно мечтала попасть в Африку…