Антон Кулаков - Нечего прощать[СИ]

Зина повернулась к матери, и та развела руками — мол, сама виновата доченька — вспомни как пожалела машиниста. Через мгновение Надя выбежала из комнаты матери держа в руках две тысячные купюры. Пара движений в прихожей, хлопок дверью и по квартире прошла легкая дрожь и шум — это поехал лифт, шахта которого примыкала прямо к санузлу. Каждый раз вызывая лифт образовывался шумовой столб и вибрация, которую можно было сполна ощутить в любом уголке квартиры Гнидовых.

— Вот видишь, мама, — сказала Зина, — у нее и так врагов вагон, чего нам то волноваться, не думаешь?

— Не знаю, дочка, — поежилась Полина, — мне не нравится все это, я ощущаю что–то нехорошее вот тут, — она приложила свою ладонь к груди. А сердце не обманешь, оно всегда чувствует что, что–то не так в этом мире и кому то близкому угрожает смертельная опасность.

— Мама! Прекрати каркать, я тебя умоляю! — вскрикнула Зина. В этот момент она выдала свое беспокойство.

— А ты чего то боишься? Зина?

— Оставь это, забудь, — про себя Зина начала знаменитую медитацию с овечками, которая всегда ставила ее на ноги и успокаивала — она про себя представляла дорогу и смотрела на идущих к ней овечек, при этом делая глубокий вдох и выдох. Сейчас страх пройдет и весь кошмар закончится.

— С тобой все в порядке, Зина? — спросила Полина.

— Да. Я в полном порядке. Пойду полежу немного, а потом поеду в студию.

— Хорошо. Ты видела это? — Полина снова нашла что–то в газете.

— Еще один труп?

— Нет, будут застраивать лес с той стороны реки. Префектура приняла решение о застройке микрорайона вплоть до самой Ломоносовской — мол метро у нас тут слишком много, а домов мало.

— В чем–то они правы, но обидно, что такой пейзаж пропадет, — сказала Зина. Она очень любила этот вид из окна, специально для себя выбила ту комнату, что выходила окнами на лес как и кухня. А вот комнаты матери и дочери смотрели во двор, перекрытый другими высотками.

Полина достала с холодильника книжку, одела очки и стала читать. Зина пошла к себе в комнату. Казалось, что ее влечет к той маленькой шкатулочке, что стояла у нее на антресолях в самой дальней части, за старыми джинсами.

Зина достала маленькую шкатулочку, которую уже месяц прятала от чужих глаз, после чего вышла на балкон, опустилась в свое любимое старое кресло и стала рассматривать ее содержимое. Там было три небольших кусочка агата разного цвета. Отполированные, и, почему–то вызывавшие у Зины состояние дикого страха и паники. Именно это с ней произошло, когда впервые она увидела конверт с агатом цвета вареной сгущенки. Просто конверт, без марки и адреса, камушек и записка. ПЕРВЫЙ. Зина только удивилась и всмотрелась в камень. Лучи солнца отражались в нем, а его цвет напоминал ей любимое с детства лакомство.

Второй камень. Красный агат с разводами оранжевого. Его появление и подпись ВТОРОЙ уже насторожило Зину, она не понимала что это происходит, но волнения не было. Такого волнения какое ей доставил ТРЕТИЙ серо–зеленый агат. Вот тогда она и подумала, происходит что–то странное, нехорошее, но, почему–то, ей не терпится, когда появится следующий камень. Ей интересно какого он будет цвета. И Зине стало казаться, что с появлением последнего камня случится что–то, что освободит ее душу от этой боли. Боли, которую чем дальше, тем сложнее подавлять при помощи медитации с чертовыми овечками. Они просто не помогают, не хотят к тебе идти. С каждым разом на той солнечной дорогое, что Зина себе представляла, этих овечек становилось все меньше и меньше. Как же так может быть? Куда исчезают эти овечки? Может их отлавливаю, убивают и делают консервы?

Зина закрыла глаза и попыталась вновь их представить себе. Но вместо дороги она видела толпу теней, сквозь которые струился свет. Овечки не хотели приходить. Что то с ними случилось. Где же они? А тени продолжали бегать в темноте и пропускать через себя свет… Она открыла глаза и застыла от ужаса того что только что ей привиделось.

Зина положила камешки в шкатулку, быстро ее закрыла и просто сидела и смотрела с балкона вдаль. Потом прошла в комнату и спрятала шкатулочку. Отпустив от себя камни, она поняла что внутри нее что–то начинает бояться. Бояться жить дальше. Она вспомнила фото Натальи Борисовны в газете. Лучше бы на ее месте была она. Зина. Ей все это уже надоело. Жить с ощущением вины, стыда и держать все это внутри. Она включила радио и услышала то, что ожидала меньше всего. Лет двадцать ей не попадалась эта песня. «Чужая жизнь» Лене Шомассе. Среднетемповая рок–баллада с текстом–абстракцией на латышском языке. Зина больше всего хотела забыть мотив этой песни, которую ненавидела. Но она ее преследовала. Ведь в чужой жизни есть все что ты захочешь. И воспользуешься. Ты не молчи, главное не молчи, не притворяйся — ты тоже испугался. В общем, все кончилось хорошо.