Владимир Гурвич - Деньги дороже крови

Я выполнил и это указание. Пиво действительно было превосходным. Несколько следующих минут мы были поглощены едой.

Вся эта сцена мне начинала постепенно надоедать. Было уже почти час ночи и мне хотелось домой. Я не понимал, зачем Фрадков меня вызвал, не для того же, чтобы полакомиться раками в моем присутствии. Он же не торопился мне ничего сообщать.

— Вы наелись? — вдруг заботливо спросил Фрадков.

— Наелся. Все было невероятно вкусным.

— Люблю хорошо поесть, — признался он. — Хотя бы только ради этого стоит жить.

А вот Подымов уже ничего больше не съест. А он, наверное, тоже любил вкусно покушать.

— Пойдемте в мой кабинет, — пригласил Фрадков.

Идти оказалось совсем недалеко, мы лишь миновали пару дверей и вошли в кабинет.

Кабинет был заставлен красивой и дорогой мебелью. Но меня поразило не это, а то, что в нем не было книг. По крайней мере я не заметил ни одной. Зато стоял огромный бар. Фрадков первым делом направился к нему.

— Что вам налить, Леонид Валерьевич? Есть все. — В его голосе прозвучала гордость.

— Тогда немного коньяку. — Я сказал первое, что пришло в голову; пить мне не хотелось, хотелось спать.

Фрадков выполнил мою просьбу, налил что-то и себе и развалился напротив меня в кресле. Его короткие ноги едва доставали до пола.

— Вы мне симпатичны, — огорошил он меня признанием между двумя глотками какой-то желто-коричневоой жидкостью. — Вы не заискиваетесь. Я не уважаю тех, кто так себя ведет. А ведут себя так все.

— Спасибо. Но просто на любом месте я привык работать не за страх, а за совесть. А это делает ненужным заискивание и подхалимство.

Я насторожился, у меня даже пропал сон. Я чувствовал, что за этими словами последуют главные, ради которых меня угощали раками, а сейчас поют превосходным коньяком. Наверное, его доставили прямо из какого-нибудь французского погреба.

— Я это заметил. Еще коньяка?

Я посмотрел на свой бокал. А я и не заметил, как его вылакал.

— Не откажусь.

Фрадков взял из моих рук бокал, подошел к бару и, как заправский официант налил ровно столько же, как и в первый раз. Этот человек считает буквально все, вплоть до каждой капли.

Фрадков протянул мне бокал и снова упал в кресло. Он сидел набычившись, по его нахмуренному лицу пробегали тени. Он явно о чем-то думал и судя по всему о не слишком приятном.

— Я бы хотел вам доверять, — вдруг сказал он.

Я аж вздрогнул от неожиданности. Надо отдать ему должное, он умеет огорошивать собеседника.

— Вы можете мне доверять, Михаил Маркович.

Его маленькие глазки из под густых бровей пронзительно взглянули на меня.

— В концерне предательство, — заявил он.

— Не может быть! — похолодел я. А вдруг меня заманили в ловушку и сейчас со мной расправятся.

— Почему не может быть, — спокойно и резонно возразил он. — Где большие деньги, там всегда предательство.

— Но тогда кто предатель?

Фрадков так посмотрел на меня, что моя душа ушла в пятки. Сейчас сюда ворвутся его опричники. Ну а что будет дальше, об этом даже не хочется думать. Вряд ли я умру легкой и быстрой смертью, они непременно захотят узнать все, что известно мне. Какие пытки они будут применять?

— Если бы знал, кто предатель, зачем я стал бы говорить на эту тему.

В самом деле, он прав. Что-то сегодня у меня плохо варит голова. То ли от хронического недосыпа, то ли от только что выпитого коньяка. Надо сосредоточиться и хорошенько ему подыграть.

— Но, наверное, есть предположения?

Он снова бросил на меня свой фирменный настороженный взгляд.

— Предположений много. Но какая польза от них.

— Если нет доказательств, то пользы мало, — согласился я.

— Вот вы их и найдите.

— Но каким образом! У меня нет для этого никаких полномочий.

— А ваша прошлая работа в органах? Она вам может помочь. Вы же знаете, как делаются такие дела.

— Не уверен, что прошлый опыт окажется полезным. Тогда я был совсем в другой ситуации. Но вы так и не сказали против кого искать компромат?

— Я вам сказал: предателем может быть любой.

— Даже…

— Мы одновременно посмотрели друг на друга.

— А почему бы и нет. Я никого не исключаю. Деньги и дружба несовместимы.

— Вы меня ставите в очень неловкую ситуацию.

— Я понимаю.

Из кармана джинсов он достал довольно помятый конверт.

— Это вам, — протянул он его мне.

Я взял конверт и положил его во внутренний карман пиджака.

— И все же я очень плохо не представляю, каким образом должен действовать в такой ситуации. Все сразу поймут, что я что-то вынюхиваю. Костомаров тут же возьмет меня за жабры. Вы же знаете его мертвую хватку. А он из тех, кто не любит отпускать своих жертв.