Владимир Гурвич - Деньги дороже крови

Звонил, естественно, Семеняка.

— Леонид Валерьевич, я вас не разбудил?

— Почти.

— Видите, как хорошо спится на чужбине, — засмеялся он. — Вы хотели поговорить. Если не передумали, то могу выслать машину.

— Высылайте через полчаса.

Я вышел из гостиницы и ко мне тут же подошел шофер, который нас вез вчера из аэропорта.

— Прошу вас, садитесь вон в ту машину.

Судя по всему в этом городе все было недалеко, так как наш путь продолжался не более пяти минут. Я бы с удовольствием его преодолел пешком и заодно немного посмотрел бы на город. Ездить тут на машине, на мой взгляд, представляло собой не что иное, как пижонство.

Офис, который занимал Семеняка, представлял из себя довольно скромное помещение, состоявшее из трех комнат. Кроме него, тут трудилось еще четверо сотрудника.

Глава местного представительства концерна пригласил меня в свой кабинет. В отличии от других помещений обставлен он был по здешним меркам можно сказать роскошно.

Мы расселились в удобных креслах.

— Чем могу быть вам полезен? — спросил Семеняка.

— Расскажите мне о том, что у вас тут происходит?

— Против нас ополчились вся местная королевская рать. А виноват в этом ваш коллега.

— Что вы имеете в виду?

— Некоторое время назад в местной газете появилась статья одного здешнего журналиста Алексея Подымова, который обрушился на хозяев металлургического комбината, то бишь наших с вами боссов. И в чем он их только не обвинял. Разве что не в содомии, — засмеялся Семеняка.

— И все же в чем конкретно, можно узнать?

Семеняка неохотно пожал плечами.

— Я же сказал, пунктов было много. Прежде всего, то, что с помощью разных финансовых схем владельцы завода уводят большую часть прибыли из под налогообложения. И при этом рабочим платят мизерную зарплату. Раньше уголь поставлялся с местных шахт, а теперь его привозят издалека. А шахтеры остаются без работы. Хотя комбинат безбожно загрязняет воздух, ни копейки не вкладывается в создание очистных сооружений. А в результате смертность в городе в полтора раза выше, чем в среднем по стране. Ну и еще про наркотики.

— А что про наркотики? — живо спросил я.

— Ну что якобы некие преступные группировки тесно связанные с руководством концерна распространяют среди рабочих завода и вообще горожан это зелье. Сами понимаете, что это полная чушь! — фыркнул Семеняка.

— Понимаю. А что наркомания здесь действительно очень сильна?

— Наркотиков в городе в самом деле много, можно купить чуть ли не каждом углу. Через город как раз идет транзитный путь. Вам еще в гостинице не предлагали?

— Пока нет.

— Ну, предложат. Только причем тут наши с вами шефы.

— Хорошо, что же произошло после статьи?

— Все словно с цепи сорвались, начиная губернатора и кончая последним бомжем. И теперь только и слышишь про то, что хозяева комбината всех грабят. Без конца появляются статьи в газетах, чуть ли не каждый день на комбинате очередная проверка. Губернатор во всеуслышание говорит, что намерен выгнать концерн с завода, кроет наших шефов, чуть ли не матом, сравнивает с живодерами. Ну и многое чего еще подобного. Как видите, ситуация хреновая.

— Вижу, — согласился я. — А могу я встретиться с этим Подымовым?

— Семеняка удивленно посмотрел на меня.

— Я думал, что вы захотите встречаться с другими журналистами. Я тут провел некоторую работу, они жаждут ринуться в бой. Конечно, не бескорыстно, — хихикнул Семеняка.

— С ними я тоже непременно встречусь. Но мне хочется знать противника в лицо. Насколько это серьезный враг.

— Он считается у нас звездой местной журналистики. С ним будет очень тяжело. И его не купишь. Многие пытались. Все это знают и поэтому верят каждому написанному им слову.

— Вы организуете с ним мою встречу?

— Сам то я с ним не общаюсь, между нами идет непремиримая война ни на жизнь, а не смерть. Как между алой и белой розой, — в очередной раз хихикнул Семеняка. — Но городок у нас не так чтобы большой, можно организовать встречу через третьих лиц. Когда вы с ним желаете встретиться?

— Лучше всего сегодня.

— Хорошо, к вечеру попробую это сделать. Будут еще какие-нибудь пожелания?

— Непременно. Я хочу поговорить с лояльными к нам журналистами, с теми, кто хотят вступить в бой. Нужно приступать к массированной пропагандисткой кампании по реабилитации владельцев комбината. Вы можете составить примерную смету. Я же не знаю здешних расценок.

— Она уже давно есть. Вот, пожалуйста, — протянул он мне листок бумаги. — Что касается журналистов, они могут прибыть сюда уже через полчаса. Они ждут лишь сигнала. Я их еще вчера предупредил.