Борис Калашников - Эпидемия до востребования

Кэролайн вжалась в кресло, чувствуя, как по телу у нее побежали мурашки. Рассказы Марио и Эмилии совпали. Булман была достаточно умным человеком, чтобы опровергать слова собеседницы.

– Уверяю вас, что ни я, посол Соединенных Штатов, ни мой президент не причастны к этим грязным интригам. Со своей стороны сделаю все возможное, чтобы разобраться и поставить в известность свое руководство.

– Смотрите, не опоздайте, – сказала на это Эмилия, и впервые за вечер губы ее тронула грустная улыбка. – Я, конечно, не Сальвадор Альенде и не смогу размахивать автоматом на руинах президентского дворца, но власть, которую мне доверили миллионы моих сограждан, просто так не отдам. Смерть, если Богу будет угодно, приму достойно. Дворцовый переворот не пройдет, но сценарий, задуманный рыцарем плаща и кинжала в адмиральских погонах, грозит большой кровью моему народу. Я прошу вас, пока не поздно, остановить меч, занесенный над Филиппинами.

Из президентского дворца Кэролайн Булман, не заезжая в посольство, направилась к себе в резиденцию. Она была уверена в том, что адмирал действовал самовольно. Ни президент, ни министр обороны не могли санкционировать ничего подобного в стране-союзнице, не ставя в известность посла.

Но командующий крупнейшей в мире военной группировкой располагал таким влиянием и возможностями, с которыми приходилось считаться. Кэролайн не могла доверить ни шифровальной службе, ни компьютеру то, что узнала от Эмилии Лоренсо.

Наскоро перекусив, она отпустила повара и горничную, подававшую ей ужин, уселась с авторучкой за письменный стол и открыла блокнот с листами белой линованной бумаги.

Утром госпожа посол явилась в офис за час до начала рабочего времени.

– Как появится Манчини, пусть первым делом зайдет ко мне, – сказала она дежурному, положившему ей на стол пачку утренних газет.

Консул не заставил себя долго ждать.

– Прошу извинить, Марио, что заранее не смогла предупредить, но сегодня вам придется срочно вылететь в командировку, – услышал итальянец, когда появился в дверях посольского кабинета.

Консул отреагировал на это спокойно.

– Мне не привыкать. Куда лететь? На север или на юг?

– Ни на север, ни на юг, а на запад. Возьмите это. – Посол достала из шкафа белый конверт. – Самолет на Вашингтон отправляется через четыре часа. Передайте письмо моему мужу Роберту Булману. Вот его телефоны. – Она придвинула консулу, остолбеневшему от неожиданности, листок бумаги с цифрами.

– Мне сейчас же оформлять командировку? – неуверенно спросил Марио.

– Ничего оформлять не надо. Никто не должен знать об этом поручении. Письмо касается проблемы, которую мы с вами неоднократно обсуждали. Из офиса уйдете, сославшись на недомогание. Билет туда и обратно возьмете за свои деньги. Командировку оформим задним числом после вашего возвращения.

Вертолет, поднявшийся с палубы «Честера», всю ночь тарахтел над океаном. Винтокрылая машина периодически зависала над волнами. На капроновом тросе вниз опускался стальной цилиндр гидроакустической станции. Антенны, погруженные в океан, медленно вращались, безуспешно пытаясь уловить шумы двигателя или воды, рассекаемой подводной лодкой. Французская субмарина словно провалилась в какую-то черную дыру.

За ночь экипаж сменялся дважды. В восемь пятнадцать утра кабину заняли очередные пилот и гидроакустик. Вертолет взревел, завис над палубой, покачал дюралевыми лыжами, развернулся на месте и взял курс на восток. Треск винтов постепенно стих. Машина, поднявшаяся под серый небесный свод, превратилась в маленькую стрекозу, затем в темную точку и исчезла.

Небо хмурилось и опускалось все ниже. Где-то далеко пророкотал гром. Редкие капли дождя обозначились темными пятнами на железной палубе, и матросы хлынули к трапу, ведущему внутрь корабля. Косые струи ударили по надстройкам, башням артиллерийских орудий и трубам пусковых ракетных установок.

Два часа полета, в течение которых акустическая станция шесть раз погружалась в океан, результата не дали.

Тем временем дождь кончился. Горячее солнце разогнало облака и окрасило морскую поверхность в фантастические ультрамариновые цвета. Горючее в баках было на исходе.

На обратном пути, когда винтокрылая машина пролетала над острыми вершинами, выступающими из волн, пилот обратил внимание на странную длинную тень под водой. Вертолет завис над океаном. Все сомнения быстро рассеялись. Под толщей воды между двумя утесами висела над бездонной океанской пропастью подводная лодка.