Дэн Браун: Код да Винчи

Ответом были дружные аплодисменты. Нет, кто-то должен ее остановить, подумал Лэнгдон. А она зачитывала новый отрывок:

– «Хотя профессора Лэнгдона в отличие от некоторых наших молодых претендентов нельзя считать таким уж сногсшибательным красавчиком, в свои сорок с хвостиком он в полной мере наделен шармом ученого. И его очарование лишь подчеркивает низкий баритон, который, по мнению студенток, действует „прямо как шоколад на уши“».

Зал так и грохнул от смеха.

Лэнгдон выдавил робкую улыбочку. Он знал, что последует дальше – пассаж на тему «Гаррисон Форд в твиде от Гарриса». И поскольку сегодня он опрометчиво вырядился в твидовый пиджак от Гарриса и водолазку от Бербери, то решил срочно предпринять какие-то меры.

– Благодарю вас, Моник, – сказал Лэнгдон, поднялся и сошел с подиума. – В этом бостонском журнале определенно работают люди, наделенные даром художественного слова. Им бы романы писать. – Он вздохнул и оглядел аудиторию. – И если я только узнаю, кто приволок сюда этот журнал, потребую вышвырнуть мерзавца вон.

Все снова дружно расхохотались.

– Что ж, друзья мои, как всем известно, я пришел сегодня к вам поговорить о власти символов…

Звонок телефона прервал размышления Лэнгдона.

Он обречено вздохнул и снял трубку:

– Да?

Как и ожидалось, это снова был портье.

– Мистер Лэнгдон, еще раз прошу прощения за беспокойство. Но я звоню сообщить вам, что гость уже на пути к вашей комнате. Вот я и подумал, может, лучше предупредить вас.

Лэнгдон проснулся окончательно.

– Так вы направили его ко мне в номер?

– Прошу прощения, месье, но человек такого ранга… Просто подумал, что не вправе останавливать его.

– Да кто он такой наконец? Но портье уже повесил трубку.

И почти тотчас же раздался громкий стук в дверь. Лэнгдон нехотя поднялся с кровати, босые ступни утонули в толстом пушистом ковре. Он накинул халат и направился к двери.

– Кто там?

– Мистер Лэнгдон? Мне необходимо переговорить с вами. – По-английски мужчина говорил с акцентом, голос звучал резко и властно. – Я лейтенант Жером Колле. Из Центрального управления судебной полиции. Лэнгдон замер. Центральное управление судебной полиции, или сокращенно ЦУСП? Он знал, что эта организация во Франции примерно то же, что в США ФБР.

Не снимая цепочку, он приотворил дверь на несколько дюймов. На него смотрело худое лицо с невыразительными, как бы стертыми чертами. Да и сам мужчина в синей форме был невероятно худ.

– Я могу войти? – спросил Колле.

Лэнгдон колебался, ощущая на себе пристальный изучающий взгляд лейтенанта.

– А в чем, собственно, дело?

– Моему капитану требуется ваша помощь. Экспертиза в одном частном деле.

– Прямо сейчас? – удивился Лэнгдон. – Но ведь уже за полночь перевалило.

– Сегодня вечером вы должны были встретиться с куратором Лувра, я правильно информирован?

У Лэнгдона возникло тревожное предчувствие. Действительно, он и достопочтенный Жак Соньер договаривались встретиться после лекции и поболтать за выпивкой, однако куратор так и не объявился.

– Да. Но откуда вы знаете?

– Нашли вашу фамилию у него в настольном календаре.

– Надеюсь, с ним все в порядке?

Агент вздохнул и сунул в щель снимок, сделанный «Поляроидом».

Увидев фотографию, Лэнгдон похолодел.

– Снимок сделан меньше часа назад. В стенах Лувра.

Лэнгдон не сводил глаз с леденящей душу картины, и его отвращение и возмущение выразились в сердитом возгласе:

– Но кто мог сделать такое?!

– Это мы и хотим выяснить. И надеемся, вы поможете нам, учитывая ваши знания в области религиозной символики и намерение встретиться с Соньером.

Лэнгдон не отрывал глаз от снимка, и на смену возмущению пришел страх. Зрелище отвратительное, но дело тут не только в этом. У него возникло тревожное ощущение deja vu [5] Я где-то это уже видел (фр.). . Чуть больше года назад Лэнгдон получил снимок трупа и аналогичную просьбу о помощи. А еще через двадцать четыре часа едва не расстался с жизнью, и случилось это в Ватикане. Нет, этот снимок совсем другой, но, однако же, явное сходство в сценарии имело место.

Агент взглянул на часы:

– Мой капитан ждет, сэр.

Но Лэнгдон его не слышал. Глаза по-прежнему были устремлены на снимок.

– Вот этот символ здесь, и потом то, что тело так странно…

– Он отравлен? – предположил агент.

Лэнгдон кивнул, вздрогнул и поднял на него взгляд:

– Просто представить не могу, кто мог сотворить такое…