Ремфас Асаб - Кёльнские каникулы. Вернуться в Кёльн и не умереть

– У меня для тебя радостная весть, нашлась твоя мама, она в относительной безопасности, но нам нужно придумать, как ее вызволить из Ирана.

Парвиз десятки раз прокручивал в голове встречу с женой, решив сообщить ей радостную весть позже, но эта фраза сама собой вырвалась из его уст, как только он прильнул к Хавар, руша все барьеры традиционной сдержанности на людях, которую ранее не могли преодолеть годы совместной жизни.

Хавар хорошо слышала мужа, однако почти ничего не поняла из его слов. Ей представлялось, что медленно текущее время ожидания вовсе остановилось, свернув окружающее ее с мужем пространство, весь мир в небольшой островок, на котором они едва умещались. Она опасалась разжать руки, обвитые вокруг шеи Парвиза, ибо думала, что, случись это, и муж опять исчезнет. Почти бессознательно она продолжала сжимать руки, как бы пытаясь слиться с мужем в единый организм.

Почувствовав ее состояние, Парвиз ласково прошептал:

– Я – здесь, никто более не сможет нас разлучить, ты меня слышишь, Хавар?

Вместо ответа Хавар разрыдалась. Она стала бессвязно рассказывать мужу о детях, об их успехах в учебе, о заботливых родственниках, приютивших их, с ужасом думая, что несет бред, столь неуместный сейчас. Она твердо знала, что для новых страданий и боли в ее душе и теле просто нет места, случись они, она умрет безо всякого сопротивления, мирно и почти с благодарностью. Продолжая сжимать руку мужа, Хавар чувствами, лишенными тяжести телесности, устремилась в Вечность, испытывая радующую сердце необычайную легкость инобытия.

Парвиз, почувствовав состояние жены, легонько отстранил от себя Хавар:

– Хавар! Эти люди должны поговорить с тобой – произнес он на фарси – они ведут дело «Белого Братства» и собирают факты о преступной деятельности этой организации для передачи в суд.

Ему пришлось несколько раз повториться, пока Хавар, вернувшись в реальность, смогла понять, о чем говорит муж.

– Дома нас с нетерпением ждут дети, да и родственники совсем замучались с ними, пока я не была дома. Нельзя ли оставить это на потом? – попросила Хавар.

– Им нельзя дать ни одного шанса, ты сама знаешь насколько «Братство» опасно. К тому же, это не займет много времени. Максимум час, а через три часа люди, прибывшие со мной, должны отправиться обратно. Надо спешить.

Сопровождающие Парвиза не вмешивались в его разговор с Хавар, в котором, не понимая ни слова, хорошо представляли себе, о чем идет речь.

Хавар вынужденно согласилась дать показания прямо сейчас в зале прилета аэропорта Франкфурта-на-Майне. Они отошли к одинокой секции сидений, один из сопровождающих включил диктофон и стал задавать вопросы, второй кругами ходил вокруг сидящих, словно охраняя их от внешнего вмешательства.

Через сорок минут снятие показаний было законченно. Хавар была удивлена профессионализму опрашивающего, сумевшего точными вопросами получить все необходимые ему сведения. Она подумала, что сама бы не смогла так связно и последовательно изложить драматические события последнего времени.

Как только они закончили, к ним приблизились двое незнакомцев, которых Парвизу представил один из его сопровождающих:

– Знакомьтесь, это представители спецслужб ФРГ господа Шнайдер и Шульц. Они продолжат работать с вами и будут курировать вашу безопасность.

Попрощавшись со всеми, два попутчика Парвиза направились в зал отлета, а Шнайдер сообщил, что сейчас они отвезут Парвиза и Хавар в Кёльн.

– Как же так? А дети? Они с нетерпением ждут встречи с отцом. Мы должны ехать в Майнц, – недоумевала Хавар.

– Дети уже ждут вас на квартире, где вам придется некоторое время пожить. Ваши родственники предупреждены, можете позвонить им, – сказал Шульц.

– У Вас есть какой-то багаж, господин Дервиши? – спросил Шнайдер.

– Вот этот дипломат – весь мой багаж. Мы готовы ехать.

По дороге из Франкфурта в Кёльн Шнайдер вкратце рассказал, как развивались события после отъезда Хавар.

– Так значит, им все же удалось произвести взрыв! Как наши друзья? Есть ли жертвы? – Хавар понимала, что могло произойти самое ужасное.

– Погибли четыре человека, Ваши друзья отделались, хоть и тяжелыми, но не смертельными ранениями, думаю, совсем скоро Вы сможете встретиться с ними в Кёльне.

– Иншалла! 9 9 Иншалла (х) – мусульманская формула: во имя Аллаха, с Божьей помощью. – едва слышно произнесла Хавар

Спустя некоторое время Парвиз стал рассказывать Хавар, как ему удалось получить сведения о ее матери. Это была почти детективная история, начавшаяся с приезда в США одного эмигранта из Ирана, который с трудом нашел Парвиза буквально перед самым его отъездом в Германию. Этот человек, по имени Афшари, утверждал, что лично встречался с матерью Хавар на одной из квартир, где она нелегально проживала. По словам матери, она была тайно выкрадена какими-то людьми, напоминающими своими повадками стражей исламской революции. Длительное время ее допрашивали, пытаясь выбить из нее показания на семью дочери, которую подозревали в подрывной деятельности против Ирана. Каким-то чудом матери Хавар удалось бежать, она скрыла имена людей, которые ей помогли в этом, опасаясь за их безопасность. И теперь, без документов и каких-либо средств, она вынуждена была искать любую возможность покинуть страну, власти которой объявили ее в розыск как особо опасную преступницу. Передавая устное сообщение своим родным в Америке, она просила их не предпринимать непродуманных решений по нее вызволению из страны. На вопрос Парвиза, не передавала ли его теща письма или какой-нибудь предмет, для подтверждения сказанного, Афшари ответил, что ни она, ни он не могли рисковать, поскольку не было уверенности, что удастся выбраться из страны без проблем. Парвиз попросил Афшари высказаться по поводу возможных вариантов спасения тещи, однако получил ответ, что таких вариантов его собеседник не видит. На прощанье он продиктовал Парвизу адрес квартиры в Тебризе, где находилась теща, и пожелал удачи.