Анна Артюшкевич - Уровень ZERO – 2. Пейзаж с дождем

Веллер обреченно вздохнул и выпил.

– Вы что про меня таксисту сказали? – спросил он, проглотив ломтик сыра.

– А в чем дело? – удивилась я.

– Он меня домой отвозил и такими комплиментами осыпал, что я, грешным делом, решил, что уже и не вырвусь. Он что, голубой?

– Ну, что вы! – возмутилась Наталья. – Он ваше мужество оценил, поэтому окружил теплом и заботой!

– Кажется, я о себе чего-то не знаю, – насторожился гость.

– Водитель недоумевал, когда увидел, что за нами гналась толпа мужиков, – объяснила я. – Наталья сказала, что нас изнасиловать хотели, а вы спасли.

У Веллера брови поползли вверх, он покачал головой и сказал:

– Я, мадам, не святой, и зависть мне не чужда. Но никогда не предполагал, что стану завидовать женщине, у которой столь неадекватные друзья. Как же вам все-таки интересно живется!

– Принято говорить – неформатные, – поправила Наталья.

– Да какая разница! Факт заключается в том, что с такими друзьями до старости не доживают. Одного не понимаю: неужели кто-то готов поверить, что к вам можно применить силу?

– Вот и мы удивились! – призналась Наталья. – А вы в гости или как?

– Или как, – сказал Веллер и попросил: – Сварите кофе и уберите бутылку, разговор будет долгий.

Пока готовился кофе, он спросил:

– Вы как на вчерашнее сборище попали?

Похоже, наш загадочный друг сходу пытался взять быка за рога, но я сразу же поставила его на место:

– А вам, простите, какое до этого дело?

– Ладно, – подумав, сказал Семен Львович, – давайте играть в открытую, тем более, что между нами давно уже заключен договор о сотрудничестве.

– Это когда же вы успели? – удивилась Наталья.

– Тогда пропускаем вас вперед, – заявила я, не обращая внимания на реплику, – иначе беседа начинает походить на допрос. Прежде всего, объясните, что это за сборище? То есть, мы знаем, что праздновался юбилей ученого, но весь антураж, вместе с кубками, ватниками и загипнотизированными девицами, выглядел, минимум, странно. Или это обязательная атрибутика, о которой нам просто ничего не известно?

– Неформатная, – поддакнула Наталья.

– Вы вчера видели мировую научную элиту на отдыхе, – осторожно подбирая слова, начал Веллер. – Вследствие своего статуса, она может позволить себе некоторые странности, и даже вольности в поведении. Про девиц ничего не знаю, видно, ваш приятель оказался зорче, что же касается ватников, то в них есть определенный смысл.

Понимаете, это, вроде формы студентов Итона: неважно, из какой ты семьи и сколько денег на счету у родителей, главное, что входишь в элитное сообщество, о чем и свидетельствует форма. В данном случае это даже утрировано: люди с мировым именем подчеркивают, что им безразлично мнение окружающих, поскольку по своей сути отличаются от них полностью. И суть эта визуально выражается в изысканных туалетах и роскошных украшениях под ватниками, то есть, здесь важен контраст между внешней похожестью и абсолютной внутренней индивидуальностью.

– А Чижевский – действительно значительная фигура в науке? – спросила я.

– Конечно, – удивился Веллер.

– Почему же он был без ватника? И, кстати, украшений на нем я тоже не заметила?

Семен Львович одобрительно улыбнулся:

– Думаю, он, таким образом, демонстрировал, что возвышается вообще над любой суетностью!

– Но тогда получается, что речь идет о какой-то организации со степенями посвящения, вроде масонской?

– Я об этом не думал, – признался Веллер.

– И потом, – продолжала я, – если человек самореализовался и уважает себя, то к чему подобные демонстрации? Я не психолог, но мне кажется, что такой манией могут страдать только люди с комплексами, неуверенные в себе или испытывающие страх. Убей Бог, не представляю Эйнштейна при брильянтах и в поддевке!

– Не понял, – признался Семен Львович.

– Как бы вам объяснить… Идет, скажем, человек ночью по лесу и поет во все горло! Почему поет? Для уверенности, потому что страшно.

– Хотите сказать, что вчерашняя компания чего-то боится?

– Откуда я знаю? Я лишь пытаюсь размышлять. Эпатаж свойственен либо неуверенным в себе подросткам, либо людям, осознающим свою ущербность. За редким исключением вроде Сальвадора Дали. Но таким исключением не может быть большой коллектив всемирно известных ученых. А, может, у них комплекс вины?

– Считайте, что вы меня озадачили, – сказал собеседник. – А теперь ваша очередь: как вы туда попали? Сразу оговорюсь: меня это интересует, поскольку во вчерашний коллектив вы не вписывались даже внешне.