Алексей Шолохов - Донор (сборник)

– Я обязательно наведаюсь к тебе в гости, – пообещал Золотарев, немного придя в себя. – Вижу, ты напугана, раз так быстро все рассказала. И правильно сделала.

– Я сделала это не потому, что испугалась, – возразила Шанита. – Я тебе это рассказала просто так. Ты все равно не сможешь забрать эту папку.

– Почему? – насторожился Золотарев.

– Потому что ты сдохнешь вместе со мной.

Евгений сплюнул.

– На колу мочало, начинай сначала, – вздохнул он. Вытянул руку, и мешочек со смертельным ядом выскочил наружу, словно чертик из табакерки.

– Я могу заменить скальпель на яд, детка. Хочешь?

Он заметил, как расширились глаза женщины, и самодовольно усмехнулся:

– Боишься? Правильно. Я люблю, когда меня боятся.

Она мотнула головой.

– Я умру не от яда. И я тебя не боюсь. Не забывай, во мне течет цыганская кровь.

– Откуда такая уверенность? Ты все-таки ясновидящая? Тогда скажи, от чего ты умрешь. А я скорректирую твой прогноз, хе-хе.

– Я вижу ослепительную вспышку… и пустоту, – тихо промолвила Шанита.

Евгений засмеялся. Он снова поднял рюкзак женщины, быстро нашел ключи и сунул их в карман.

– Если я тебе сильно врежу по лбу, ты точно увидишь вспышку. О̓кей, второй вопрос. Что ты хотела-то, в общем-то? Убивать ты меня не собиралась. Куда и зачем мы ехали?

– Мы ехали, чтобы упасть в яму, – холодно сказала Шанита. – Чтобы я сломала ногу. Чтобы ты вытряхнул мой рюкзак, пнул яблоко… Чтобы ты остановил свою кровь, забрал мои ключи и взял в руки скальпель. Неужели ты не понимаешь? Все идет, как задумано. Все предопределено Богом. Началась вторая серия фильма, о котором я тебе рассказывала в дороге.

– Ну-ну, – только и сказал Золотарев. – Обычно так говорят лузеры, чтобы хоть как-то объяснить свои неудачи. С тобой становится скучно.

Он неторопливо обошел женщину, встав у нее за спиной.

– Говоришь, помогла уйти из жизни моей ассистентке? Насколько я помню, по официальной версии, Даша вскрыла себе вены. Выходит, руки ей искромсала ты?

Шанита кивнула. Длинные черные волосы колыхнулись, почти полностью закрыв ее бледное лицо.

– Ну и чудесно, – расплылся в жестокой улыбке Евгений. – Давай-ка то же самое сделаем с тобой. Снимай куртку, детка.

– Ты не хочешь посмотреть на Славу? – вдруг задала вопрос Шанита. – Может, посмотришь в его глаза?

Он поморщился, словно надкусил лимон.

– Кто о чем, а вшивый о бане. Снимай свое тряпье, мне надоело ждать.

Она послушно сняла с себя косуху, аккуратно сложив рядом.

– И майку тоже стаскивай. Давай-давай, нечего пялиться на меня, – поторопил ее Евгений. Видя, что Шанита даже не пошевелилась, он, деловито сопя, принялся распарывать ее футболку скальпелем. Исполосовав ее на лохмотья, он брезгливо бросил бесформенную кучу тряпья в сторону. Затем сорвал с женщины лифчик и, поднеся его к лицу, жадно принюхался. Лизнул теплую, согретую грудью женщины чашечку бюстгальтера и театрально закатил глаза.

– От тебя пахнет яростью, – сказал он, швыряя лифчик в ручей. – Но ты себя очень умело контролируешь. Зачем? Позлись перед смертью. Я же вижу, что ты хочешь растерзать меня в клочья.

Золотарев обошел Шаниту, сев прямо перед ней. Его взгляд уткнулся в упругие груди, кофейные соски которых дерзко уставились прямо на него. Взор мужчины сместился на измятую фотографию, которую она бережно гладила, словно живое существо.

– Так странно. Фигурка – пальчики оближешь, даже несмотря на твой рост, – он разочарованно щелкнул в воздухе пальцами. – А вот рожей не вышла. Как будто там наверху бородатый старик среди облаков был с бодуна, когда лепил тебя. Просто перепутал упаковки с частями тел.

– Зато ты никогда не ошибаешься, – вздохнула Шанита. – Всегда найдешь подходящую почку или селезенку. Да? Может, все-таки посмотришь в глаза моему любимому?

– Что это изменит? Меня в задницу ударит молния? – безразлично спросил Евгений и, тем не менее, с неохотой покосился на фото. Какой-то тощий дурачок с не менее дурацкой прической. Как сказал бы тот имбецил на стоянке, вылитый «педик».

– Если бы ты не убил его, у нас были бы дети, – мечтательно произнесла Шанита, и по ее бледной щеке скользнула слеза.

– Хватит этих соплей. Вытяни руки, – приказал Золотарев. Его уже начала утомлять эта ситуация.

Она непонимающе глядела на него, и тогда Евгений наклонился, стальной хваткой вцепившись в локоть Шаниты. Рука была теплой и слегка дрожала.

– Это будет очень быстро, – улыбаясь, пообещал Евгений. Блеснувшее в сумерках лезвие скальпеля мягко вошло в плоть. Хирургический нож медленно двинулся вниз к запястью, оставляя за собой страшную расползающуюся рану. Кровь запузырилась, стремительно вытекая из рассеченных вен, влажно заблестели оголенные мышцы, связки и сухожилия. Запахло металлическими стружками.