Ольга Дерябина - Мираж

Воронин спокойно наблюдал, как начальница сходит с ума. Он удобно закинул ногу на ногу в мягком кресле, облокотился локтями и поочередно соединял кончики пальцев. Помощник предусмотрительно молчал, чтобы не накликать гнев на себя.

Потапова в очередной раз в сердцах швырнула трубку и замахнулась на стопку бумаг, чтобы ударить по ней. Каждый день секретарь приносила эти стопки – на подпись, рассмотрение, с пометкой «срочно» и тому подобное. У директора складывалось ощущение, что через стенку работает фабрика по производству всевозможных писем, запросов и прочих бумаг, которые необходимо отработать в установленные законодательством сроки, о чем при случае напомнит прокуратура.

Сверху очередной стопки лежала прозрачная папка, содержание которой Потапова заранее знала наизусть.

– Твой опять депешу прислал, – кивнула чиновница в сторону папки.

Воронин вытянул шею, разобрав на титульном листе фамилию: Михайловский. Помощник шлепнулся обратно в кожаное мягкое нутро и пожал плечами:

– Почему мой-то? Я лишь сказал, что идея у него необычная, интересная, – под суровым взглядом начальницы он примирительно поднял руки: – Мне показалось, что интересная. Но решение, конечно, за вами.

– Решение за вами, – передразнила начальница. – Этот черт неугомонный столько геморроя устроил, сколько другие претенденты на гранты за пятилетку. И ведь все неймется, опять стопку справок прислал.

Внутрь папки Потапова заглянула на расстоянии, зацепив края двумя ногтями, словно это были не белоснежные листы, а грязная мокрая тряпка для пола. Чуть отогнув большой палец, чтобы дать страницам падать вниз, демонстрируя множество печатных строк, подписей и печатей, Лидия Александровна лишь убедилась в своих словах.

– И другим поработать спокойно не дает, – она захлопнула папку и отодвинула ее подальше, заметив, что помощник внимательно смотрит на нее, будто это не очередная кипа бумаг, а клад Монте Кристо.

Воронин тоже заметил, что начальница перехватила его взгляд.

– Зря вы так, – он снова пожал плечами, стараясь придать себе наивный вид. – Это сейчас в диковинку, а лет через пять может стать нормой жизни. Еще и конкуренция появится…

– Ты прекрасно видел заключения, в которых черным по белому указаны все риски. И пока настоящие специалисты не вынесут обратный вердикт, я не намерена ничего подписывать. Слава Богу, я еще в своем уме! – Лидия Александровна повернулась к окну и мысли ее снова переключились на мать.

***

Мать чиновницы – Инесса Валерьевна – стояла в тени пальмы, наблюдая за потоками машин и людей на оживленной улице Ираклиона, тянущейся вдоль побережья острова Крит.

Счастливые загоревшие туристы заходили в лавки, выходили, делали несколько шагов и снова пропадали из поля зрения. Обычный, типичный променад отдыхающих в популярных местах с привкусом свободы и беззаботности.

Инесса Валерьевна поправила панаму с ажурными полями и новое ситцевое платье в тон – бежевое с белыми полосками. В последние годы она была равнодушна к обновкам, однако это был шикарный на ее взгляд подарок. Согласиться неприлично, но и отказаться невозможно. Замыкали ансамбль белые удобные сандалии и белая сумка – не большая, но очень удобная и вместительная.

Сейчас она чувствовала себя модной европейской пенсионеркой. Инесса Валерьевна видела их на картинках – счастливых, состоявшихся, полных сил.

Странная все-таки штука – жизнь. Кажется, что все сливки достается молодости. Но по факту выясняется, и в преклонные годы остается порох еще не на один заряд. А сил и желаний не меньше, чем 30 лет назад. Разве что желания становятся другими.

Инесса Валерьевна снова улыбнулась, вспомнив отпуска своей молодости. Как она, красавица-жена и мать, прогуливалась по набережным Черного моря, ощущая солоноватый запах и неповторимый дух отдыха.

Обычно они ездили дикарями, снимая комнатушку у частников и чувствуя себя самыми счастливыми даже в спартанских условиях. Сейчас все по-другому. Интерьеры из «Спортлото 82» сменили большие и маленькие отели. А отдых за границей для многих российских семей стал более привычным, нежели родные морские просторы. Даже маленькие дети воспринимали все как должное.

Все-таки права оказалась ее новая приятельница Анна Петровна. Нужно все в жизни попробовать, а старость только руки развязывает: не надо, как офисному планктону и чиновникам (тут Инесса Валерьевна вспомнила дочь, представив ее, суровую, у телефона) – ожидать очередного отпуска и согласия руководства. Появилась путевка – и можно собирать чемодан.