Максим Разумков - Пират. Океанский странник

– Простите, но у меня уже есть тот, за кого я хочу выйти замуж. Да и вообще…

В этот же вечер Алина рассказала о разговоре с Зарицким своему жениху.

– Да он просто старый козел, – отрезал Леня. – Бросай-ка ты заниматься у него.

– Я не могу, ты же знаешь. Я так люблю то, что делаю.

– Тогда пусть он забудет о своих идиотских намерениях.

Но Зарицкий продолжал нашептывать Алине при первой возможности:

– Разве тебе не хочется вырваться в мир? Здесь ты превратишься в одну из этих свинарок. А там – цветы, поклонники, овации! И мы будем вместе, я дам тебе это!

В сквере, возле продуктового магазина на Комсомольской, Леня встретил Зарицкого.

– Послушайте, вы балетмейстер?

– Допустим. А что вам надо, молодой человек?

– Я Алинин друг… жених. Прекратите говорить ей глупости.

Но дьявол-искуситель продолжал свое:

– Тебя в таком возрасте никуда уже не возьмут. Не возьмут без меня, без моих рекомендаций. Я смогу договориться, чтобы ты…

– Если вы действительно хотите мне помочь, – возражала Алина, – почему же обязательно настаиваете на том, чтобы я вышла за вас замуж?

– Потому что мы должны быть вместе. Ты и я. Искусство вечно! А что может дать тебе твой мальчишка? Либо ты будешь прозябать с ним в этой глуши, либо ваши дороги и так разойдутся.

Леня предупредил Зарицкого снова, но это опять не подействовало. Тогда он дождался момента, когда хореограф остался в студии один.

– Мне кажется, вы не понимаете слов? – с угрозой в голосе спросил мальчик.

– Выйди вон, дегенерат! – Зарицкий схватил его за рукав куртки и попробовал выпихнуть из класса.

В ответ Леня крутанул рукой, мгновенно освободившись от захвата, и влепил хореографу пощечину. Взрослый мужчина отшатнулся, хватаясь руками за лицо.

– А так поймешь?! – И Леня ударил его открытой ладонью по второй щеке. К его изумлению у Зарицкого подогнулись ноги в коленях, он медленно осел на пол и заскулил тонким голосом:

– Я понял, понял. Прекрати-и…

– Так-то лучше.

Зарицкий убедился, что мальчик ушел и только после этого встал. Он вытер платком появившиеся в глазах слезы. «Подонок! Быдло!! Да такому место в тюрьме!» – он на мгновение перестал хныкать и повторил вслух, словно взвешивая каждое слово. – В тюрьме…

Через час в санчасть местного отделения милиции вместе с участковым вошел мужчина, у которого была сильно разбиты губа, нос, а один глаз превратился в маленькую щелочку в обрамлении огромного синяка.

– Привет, медицина! Гражданин хотел бы засвидетельствовать побои после избиения, которому подвергся…

На следующий вечер Леня с Алиной стояли на берегу Сиверского озера, когда к ним подъехал милицейский «газик». И Леню забрали. С тех пор Алина Беляева видела его только один раз – в суде. Больше они не встречались никогда.

Прошло несколько месяцев. Как ни было трудно, Алина постепенно свыкалась с их временной разлукой. Она постоянно писала ему, но ее письма оставались без ответа. Впрочем, на то было свое объяснение. Леня, с его буйным нравом, все время подвергался дисциплинарным взысканиям. Даже с приезжавшей на свидание матерью, с самым близким родственником, злостному нарушителю режима не всегда разрешали видеться. «Ему, просто, отказывают в переписке», – решила Алина. Она сама в любой момент готова была сесть в рейсовый автобус и поехать в колонию, но, учитывая обстоятельства и тот факт, что официально она своему другу никто, поездка казалась бессмысленной. «Всего два года, – утешалась девушка, – всего-то два года подождать. Как армия, быстро. Потом мы будем вместе. А пока у меня есть балет». Она продолжала заниматься в студии Зарицкого, который не оставил своей затеи. Хореограф постоянно пытался внушить ей мысль, что только он сможет дать ей будущее. Боясь, что Зарицкий откажется с ней заниматься, Алина больше не встречала его предложения в штыки. Но для себя твердо решила, что своего Леню дождется. В один из дней она навестила его мать, Ольгу Петровну, чтобы узнать, нет ли от жениха весточки. «Пожалуй, у Лениной мамы тоже не много новостей, но хотя бы пару писем за эти месяцы матери позволили бы написать?»

Искренне обрадовавшись визиту девочки, с которой дружил сын, Ольга Петровна в тоже время не смогла скрыть удивления: – А разве он не пишет тебе?

Алина отрицательно покачала головой: – А вам?

Вместо ответа Ольга Петровна раскрыла секретер и указала на аккуратно сложенную толстую пачку писем.

– И в них он… – девушка почувствовала обиду, – в них он ничего для меня не передает, не спрашивает?