Алексей Наст - Забавы молодого мужчины

Захожу. Эти болтают. Звучит «Радио Фасон», и вдруг девчонка спохватывается:

– Что вы всякую ерунду слушаете?! Я вам сейчас реальную радиостанцию настрою, вот там музыка, что надо!

И метнулась к приёмнику. Но Владлен её пресёк окриком:

– Стой! Не трогай ничего. На «Фасоне» специальные передачи звучат, нам это надо слушать!

Я рассмеялся. Девчонка ничего не поняла, и ушла к своим. Владлен пошёл переодеваться в спецовку. Вдруг выскакивает из раздевалки в одних плавках, весь синий от наколок – руки, ноги, грудь, спина – ссутулился, прищурился, руки развёл:

– Ну, где она?! Я уже готов!

Я смеюсь:

– Что, рекламы наслушался?…

Да, если у вас проблемы с потенцией или эякуляции не достаточно обильные, настройте «Радио Фасон»…

У каждого человека есть талант. Я много думал на эту тему. Считал, что у меня тяга к написанию всевозможных текстов проявилась неспроста – на всё провидение господнее. Так было в юности, ибо писательскую стезю я выбрал очень рано – ещё будучи ребёнком я писал в тонких тетрадках сказки и фантастические рассказы, к которым сам же рисовал иллюстрации. Первым ценителем моих опусов была мама. Она отнеслась к моим первым опытам очень положительно – уж лучше сын пусть пишет, чем болтается в компании отъявленных хулиганов и пакостит. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, я грезил о пишущей машинке, и вот, на 23-е февраля, на день Советской Армии и Военно-морского Флота мечта сбылась – родители подарили мне сто рублей, а дед Иван добавил ещё пятьдесят – 150, как раз хватало на аккуратный «Ортех». Печатать я научился по самоучителю (отец попросил у кого-то), и вскоре делал три дела одновременно, как Цезарь – перепечатывал текст со своих рукописей, написанных в тетрадях авторучкой, смотрел телевизор и умудрялся болтать на всякие отвлечённые темы, если рядом был собеседник… Когда в 17 лет я проходил первую медкомиссию в военкомате, то всем призывникам велели написать в анкетах о своих талантах. Я был честен: руководитель редколлегии в родном учебном заведении (главный редактор стенгазеты), хорошо рисую, очень быстро печатаю на машинке, русский язык знаю в совершенстве – пишу без ошибок…. Благодаря этому я попал в команду 33 (погранвойска). Я заранее загордился – буду служить на самой границе нашей великой Родины, ходить в дозоры, ловить нарушителей, и фуражка у меня будет зелёная! Было от чего гордиться – по приказу Гитлера фашисты не брали в плен три категории советских военнослужащих: партизан, политработников (комиссаров) и пограничников. Уж очень хорошо погранцы врезали агрессорам в первые дни войны… Но всё оказалось куда прозаичнее – пограничная форма оказалась красивой ширмой. Я попал служить в спецвойска КГБ. Горжусь этим, но, как профессиональный воинский праздник отмечаю 28 мая – день Пограничника.

Так вот, по прошествии стольких лет, уже будучи взрослым дядькой, я понял в чём мой основной талант, и он не в писательстве. Мой талант в спасении людей. Благодаря этому Божьему дару не прервало раньше времени свой жизненный путь множество людей, в том числе и я сам. В основном спасения происходили в армии – после я спас только трёх человек, насколько помню…

Так вот, этот рассказ о первых тридцати спасённых жизнях…

Я уже отслужил больше полугода, был батальонным писарем, имел звание младший сержант, служил в управлении батальона, во взводе связи. Седьмая рота третьего батальона выехала в горы на боевые стрельбы. Управление, естественно, вместе с ними. Управление делилось на три части: 1) высший командный состав: командир – подполковник, заместитель комбата – майор, зампотех – майор, начальник штаба – капитан, заместитель комбата по политической части (замполит) – майор, руководитель партийной и комсомольской ячеек батальона (парторг) – капитан., 2) взвод обеспечения: командир – прапорщик Мехтиев (из местных азербайджанцев), тыловик (ведающий вещевым довольствием) – старший прапорщик Таривердиев (тоже из местных). Мы все его звали старшина, на что он всегда злился и поправлял: «Какой я вам старшина?! Я старший прапорщик!». Личного состава, то есть, непосредственно бойцов, во взводе было шесть – восемь человек. Все они были водителями грузовых автомобилей и, по совместительству, поварами, когда батальон находился в полевых условиях., 3) взвод связи: командир – молодой лейтенант, только из училища (наши парни звали его на французский манер «мой Женераль», ему это очень нравилось). В составе взвода было четыре БМП-2, афганских, успевших повоевать в НДРА. Заместитель командира взвода младший сержант Женя Фикс был командиром «Командирской машины» – БМП, в котором ездил сам комбат. Я был батальонным писарем, вёл всю документацию и командовал «штабной машиной» – БМП, в котором ездил начальник штаба, мой прямой и непосредственный начальник. Я подчинялся только ему одному, а на младших офицеров чхал (и правильно делал – должность обязывала). Третьей БМП заведовал Гена, младший сержант из учебки, БМП была начальника связи, в ней должен был ездить «наш Женераль».