Тогрул Мехти - Кара некрофила

Как-то вечером, после очередной прогулки Малыш, сидя на койке Азиата и мешая его же колоду, планировал в голове дальнейшие свои действия. К нему подсел Серый.

– Брат, нам надо поговорить! – сказал он своим хриплым голосом.

– И о чем же? – спросил Малыш.

– Я серьезно. Тебе нужно быть очень внимательным! Мне не по себе. В последнее время часто об этом думаю и уверен, что тебя заказали Палачу.

– Кто заказал? И кто Палач? – спросил Малыш, не проявляя внешне никаких эмоций. Несмотря на то, что страх был, он всеми силами пытался скрыть это. Понимал, что проявление страха нанесет удар по его авторитету.

– Никто не знает! Но я, кажется, догадываюсь какие у него приметы, – зажмурив глаза и немного призадумавшись, произнес Серый.

– И какие? – спросил Малыш, не отводя взгляда от колоды карт, которую держал в руках.

– Сначала он должен попасть сюда за мелкое преступление, на небольшой срок. Но он уже однажды отсидел долгий срок, – довольно покачивая головой, произнес Серый так, будто разгадал тайну.

– А вдруг, он уже среди нас? – спросил Малыш.

– Не думаю. Я бы его узнал.

– Но никто еще точно ничего не знает! Будь внимателен, проследи за всеми. Если кто-то будет вести себя подозрительно, дай мне знать. А если Бек хочет крови, я ему дам ее. А потом мы с тобой создадим уже свою династию там, на свободе, друг мой! И никто нас не остановит, – произнес Малыш спокойным и уверенным голосом, похлопывая Серого по плечу.

…Прошло два дня с тех пор, как я написал это. У меня была депрессия! Это очень смешно звучит для меня. Я сам не очень люблю людей, у которых тяжелая энергетика и которые всегда хотят казаться страдающими и «жертвами». Это очень раздражает. Как будто они где-то прочитали, что так интереснее смотрятся. Себя я считаю позитивно настроенным человеком с трезвым взглядом на жизнь. Так уж во мне устроено, что во мне работает не теория, а система относительности. Когда в жизни что-то идет не так, то я обязательно смотрю на себя с той позиции, где кому-то относительно меня хуже. А еще хуже – всегда есть кому! Так же, как есть те, кому еще лучше. Как говорит моя супруга, лучше смотреть на все происходящее с позиции того, что могло бы быть и хуже.

Депрессия – это то, что связано с настроением, а само слово «настроение» происходит от слова «настрой, настраивать». Настрой же – процесс зависящий то от кого-то, то от чего-то.

В таком случае, почему бы не взять этот «процесс» в свои собственные руки. И, по моему мнению, депрессия – это бессмысленность, которую, при сильном желании, можно обойти.

Но в эти дни депрессия все-таки была. Вот я и задумался: «А может эта история меняет мое состояние? Возможно, что-то происходит в жизни Малыша и это выдает в моем настроении серые тона?»

Но ведь вроде вся эта история является моей фантазией. И за эти два дня, прочитав все заново, я не захотел и не пытался изменить ход событий. Не почувствовал, что нужно что-либо менять. А потом все же решил сделать иначе.

Я опять задумался. Если эта история есть продукт моего сознания, или же подсознания, то почему бы мне не дать возможность всему просто вылиться на бумагу, как есть? А затем, прочитав это, найти самое главное. Свой порок! Порок, который отличает меня от других.

Этот роман сыграет для меня роль психолога и позволит мне увидеть в себе то, о чем я не знаю. Но для того, чтобы понять и познать себя, мне необходимо «увидеть» Малыша. Что же двигало им, когда он решил поступить так с Азиатом, с другими? И это должно быть довольно сильным чувством, ведь он пошел на серьезный риск. Он мог бы проиграть! И тогда все к чему он стремился, могло бы разрушиться. Только чувство сильного страха могло подтолкнуть его на это; не уйти от страха, а наоборот, пойти ему навстречу, столкнуться с собственным страхом. Чувство страха перед властью Азиата над ним и над всеми, подсказывало ему вероятность возвращения туда, откуда он пришел, в то самое начало, где был Баклан. Малыш находил сходство между ними. И тот, и другой внушали ему чувство собственной слабости и уязвимости. Единственное, что мне не ясно до конца, это вопрос: – Что же заставляет его говорить с умершими? Для того чтобы понять это, мне нужно было продолжение истории.

…Был необычно жаркий день, заключенные вышли на ежедневную прогулку. Несколько заключенных во главе с Малышом, сидели в тени и что-то обсуждали. Дыха, в привычной для него манере, прервал обсуждение своим звонким голосом: – Ребята, к нам сегодня придет новенький. Никто из сидящих не обратил на него внимания, так как информация была не столь значительной по сравнению с той, что обсуждалась. А обсуждали они свой общаг, говорили о его состоянии и размерах. «Общагом» – назывались финансовые и любые материальные средства, которые собирались со всех заключенных. Эти средства были общими, но право на принятие решения об их распределении было за Малышом.