Маргарита Шарапова - Шампур для горничной

– Которая? – зашарил взглядом по собравшимся директор.

Сквирский покхекал многозначительнее и возвел глаза к потолку.

Конференц-зал располагался на первом этаже и этим движением глаз «жених Барби», вероятно, пытался намекнуть директору про верхние этажи, а конкретно про тот самый пятый, где и обнаружили неопознанный труп.

– Вы полагаете… – пролепетал Мотов и, прикусив нижнюю губу, пожевал ее, пробубнил. – Да-да-да… именно-именно…

Директор отчетливо вспомнил не явившуюся на экстренное собрание горничную Лялину Владу Леонидовну. Мотов не мог похвастаться отличной памятью на лица и до сих пор не всех подчиненных узнавал при встрече, а тем паче, конечно, не помнил их имен, но бронзововолосую веснушчатую толстушку великолепно запомнил. Ее можно было бы назвать дурнушкой: низкорослая, с чересчур пышным задом и сдобными, как взопревшее тесто, грудями; лицо густо усыпано красноватыми веснушками, желтые глаза в рыжих ресницах, – но у Мотова, хотя и имел в женах элегантную стройную фотомоделюшку двадцати лет, перезрелая деваха-горничная, которую окрестил «калорийной булочкой», вызывала при случайных встречах на территории отеля неизменный сексуальный аппетит. «Да-а, – огорчился чисто по-мужски, – неужели это и впрямь она… не успел!» Опомнился, сдвинул брови и окинул собравшихся по-директорски строгим взглядом. Публика прекратила перешептывание и елозинье по сиденьям вращающихся полукресел, затихнув в ожидании.

– Господа! – в наступившей тишине прочувствованно изрек в микрофон директор. – Я вас собрал, чтобы сообщить пренепреят… – запнулся, вспомнив гоголевского городничего из комедии «Ревизор» и продолжил в ином роде. – Господа, вы все прекрасно знаете, что случилось… – выдержал паузу и мстительно заметил. – А также, господа, знаете, как трудно найти работу с достойным заработком… – вновь выдержал паузу и удовлетворился, заметив, что сотрудники насторожились. – Итак, господа, я требую, чтобы разговоры о сегодняшнем ночном событии не имели места быть. Не сметь упоминать о случившемся даже самым близким людям. За пределами отеля вы вовсе должны забыть о том, что произошло. Более того, не сметь обсуждать происшествие даже с вашими коллегами-сменщиками и между собой.

– А полиция если спросит? – выкрикнул юноша-электрик, ночью благополучно дремавший в подсобке.

Мотов призадумался и скрепя сердце разрешил откровенничать с полицией.

Дверь в конференц-зал отворилась и появился капитан Юрий Пафонов. Лица разом обратились к нему.

– Так-так, – проговорил Пафонов с усмешкой. – Уговариваетесь… оч-ч-чень хор-р-рошо…

Мотов не шевеля губами буркнул, обращаясь к администратору Сквирскому:

– Кто это такой?

Пафонов без форменной одежды, в скромных черных джинсах, сером свитере и тёмном пиджаке в неброскую клетку.

– Следователь… – ответствовал уголком губ «кукла Кен».

– Добро пожаловать, гражданин начальник! – радушно расплеснув руки покатился колобком навстречу Пафонову директор «Старославянского».

– Вы, как я понимаю, владелец отеля? – несколько флегматично осведомился Пафонов и, мельком ткнув Мотову удостоверение сотрудника соответствующих органов, неразборчиво представился.

– Владелец на Кипре, я совладелец, сорокапроцентный, и, да, я директор, – Мотов назвал фамилию-имя-отчество громко и отчетливо.

– Вот вы-то мне и нужны… – сдерживая зевок сказал Пафонов.

Мотов провел капитана Пафонова в кабинет и отдал секретарше распоряжение относительно чая.

– Лучше кофе… – буркнул, усаживаясь в гигантское мягкое кресло, Пафонов.

В кармане директора заиграла мелодия. Он извинился, извлёк мобильный телефон и алёкнул. Круглое румяное лицо, лоснящееся как масляный блин, вытянулось и слегка побледнело. Отведя телефон от уха, с некоторой опаской молвил:

– Ваши люди никого не выпускают наружу. Я имею в виду работников ночной смены.

– Пустяки, – откликнулся Пафонов. – Отсеют непосредственных свидетелей, а также участников тушения пожара… остальных же отпустят.

– Так сказали бы сразу мне! Я тут же всех непосредственных выявлю…

– Не стоит беспокоиться, – осёк Пафонов и поблагодарил девушку-секретаршу, принесшую поднос с миниатюрным кофейничком, крохотными чашечками и плошками с бутербродами.

Девушка, ритмично покачивая стройными бедрами, гордо удалилась и Пафонов искоса, но внимательно, проводил волнительные формы взглядом до дверей. Подавил вздох и не глядя взял из плошки бутерброд с красной икрой.