Урсула Познански - Эланус

– Я не…

– Нет, ты ребенок, да к тому же избалованный. Тебя мама не научила, что нельзя вмешиваться в дела взрослых? – Она сделала шаг назад и сузила глаза. – А ты что… запал на меня? – Она злорадно усмехнулась, затем нарочито громко рассмеялась. – Если это так, то советую прекратить как можно скорее, малой. Я не связываюсь с малышами. Будь добр, иди обратно в свою ясельную группу и забудь, что встретил меня.

Йона стоял как вкопанный. Он знал, что слова Линды не должны были сделать ему больно, ведь с ним в свое время обращались еще хуже, даже люди, которых он знал лучше Линды. Было очень неразумно так реагировать на нее, но он ничего не мог с собой поделать.

Каждое слово, которое он сейчас произнесет, сделает все еще хуже. Поэтому он развернулся и пошел прочь. Он ускорял свой шаг, он чувствовал, как горит его лицо. Он стал посмешищем. Линда раскусила его за какие-то пару минут. А сейчас… Он так редко ошибался, если дело касалось математики и техники, однако, когда дело касалось отношений с людьми… Он был уверен, что сможет завоевать Линду, если соберет про нее как можно больше информации. А он взял и своим нетерпением все разрушил. Идиот.

Йона зашел в административное здание университета, находившееся прямо перед ним, и заперся там в одном из туалетов на первом этаже. Он не хотел, чтобы кто-нибудь увидел его в таком виде или даже заговорил с ним. Ему нужно было несколько минут, чтобы снова прийти в себя.

Иди обратно в свою ясельную группу. Почему ему так больно? Почему он просто не мог себе сказать, что Линда – это глупая корова, которая уже через пару месяцев стала бы действовать ему на нервы?

Он опустил крышку унитаза и уселся на нее, закрыв лицо обеими руками. Когда-нибудь наступит момент, и он сам воспримет Линду именно так. Вопрос был только в том когда. А до тех пор он будет чувствовать себя ужасно, он знал себя слишком хорошо, чтобы понимать это…

Йона услышал звук открываемой двери. Затем послышались шаги и голоса двух мужчин. Последовал приглушенный разговор на повышенных тонах.

«– …это же безумие! Сколько, вы думаете, это будет продолжаться, пока не обрушится эта гора лжи? Это закончится плохо.

– У тебя есть идея получше? – Это был тот самый голос, который Йона слышал в последний раз в бюро ректора. Голос Шраттера.

– Но почему я? Как это меня касается? Вся эта катастрофа – это же ваше…

– А, конечно, вот ты уже и не имеешь к этому никакого отношения, да?

– Да, не имею.

– Но ты же знаешь, что от тебя ожидают, или нет?»

Йона в своей кабине невольно вздохнул, но совсем тихо. Ему казалось, что будет небезопасно, если его обнаружат эти мужчины, прежде всего потому, что один из них был ректором. Хотя Йона ни в чем не считал себя виновным. Но если они поймут, что он был свидетелем их разговора, то для всех это будет более чем неприятно, и, возможно, в глазах Шраттера он потеряет свое преимущество.

«– Лучше бы ты ничего мне не рассказывал. Если все откроется, то я ничего не знал, понятно?

– Что? Так просто ты от этого не отвяжешься…

– Еще как отвяжусь. Для меня разговор на этом окончен».

Снова шаги и звук открывающейся двери.

Йона не знал, оба они вышли или нет. Он не решался пошевелиться. И, как выяснилось позже, сделал правильно.

«– Черт. – Он услышал, как кто-то вздохнул. – Черт побери!»

Наконец дверь открылась еще раз, и второй мужчина тоже вышел из туалета. Йона снова был один, по крайней мере, он на это надеялся. Он подождал еще две-три минуты, прежде чем открыл дверь кабины и вышел.

Разговор двух мужчин отпечатался в его памяти слово в слово. К сожалению, он не понял ничего из того, что услышал, – он понятия не имел, о какой катастрофе шла речь. И о какой лжи тоже.

Йона поднес свои руки под горячую воду, а затем провел мокрыми руками по волосам.

Получалось, что не нужен был никакой дрон, чтобы наткнуться на секреты других людей.

Через пятнадцать минут он уже был у своей аудитории, где остальные студенты стояли в ожидании начала лекции. Он до сих пор не знал по имени никого из своих сокурсников, и у него не было сейчас никакого настроения, чтобы заводить новые знакомства. Он снова вспомнил отказ Линды, о котором почти забыл, подслушивая разговор. Осознавать это было больно. Он прислонился к стене и закрыл глаза. Голоса в его голове перемешались.

Если это так, то советую прекратить как можно скорее, малой.

Если все откроется, то я ничего не знал, понятно?

– Эй, смотрите, а вот и чертов умник.