Тараксандра - Загадки Сфинкса

Степана Федоровича все очень уважали, но любить побаивались, да он и не стремился сблизиться с кем-либо или расширить свои знакомства, предпочитая вести уединенную замкнутую жизнь.

Единственным другом, с которым Инкс близко сошелся, был Дмитрий Александрович Проклов, сосед по поселку Константиновка, неутомимый археолог и коллекционер.

Эстет Степан Федорович, обожавший рассветы, особенно в летнюю пору, и в это утро проснулся очень рано. Он приветствовал восходящее солнце чарующей музыкой и блаженно улыбался, наслаждаясь звуками, запахами и приятными размышлениями о предстоящем бале.

Ежегодно, в день рождения Музея изящных искусств, в этом всемирно известном дворце, устраивался торжественный прием, куда приглашались выдающиеся деятели науки и культуры, миллионеры, и прочие известные личности. Степан Федорович и Дмитрий Александрович как признанные коллекционеры и уважаемые эксперты были постоянными участниками этих мероприятий. Как раз Проклов возвращался из очередного своего археологического путешествия, и Степан Федорович по возбужденному голосу друга понял, что Проклов вновь приедет не с пустыми руками. Инкс, хоть и был моложе Дмитрия Александровича лет на 15, давно завязал с поездками, предпочитая не находить, а покупать уже найденные шедевры. Изнурительные раскопки и тяготы походной жизни не привлекали коллекционера-эстета. Для Проклова же, наоборот, коллекционирование было второстепенным делом, которое просто являлось дополнением к археологии. Дмитрий Александрович Проклов обладал мистическим чутьем на клады. Для своих поисков он выбирал самые заброшенные, самые удаленные уголки, из которых неизменно возвращался с редчайшими ценностями. Часто подобные экспедиции занимали у него несколько месяцев, а случалось, что и год. Проклов работал один; вооруженный необходимой аппаратурой, живя в палатке, а то и вовсе в своем верном внедорожнике, он день за днем трудолюбиво и настойчиво поднимал пласты земли, погружался в зловонные болота или раскаленные пески. И природа раскрывала перед мудрым и терпеливым искателем свои тайны. Инкс же обладал необходимыми связями и знаниями, чтобы иметь информацию, у кого купить, где купить и по какой цене. Очень часто Степан Федорович покупал раритеты у друга или помогал ему реализовать найденный артефакт.

Мужчины договорились ехать вместе. Дмитрий Александрович, зная неприязнь друга к автомобилям, вызвался сам отвезти Степана Федоровича на бал.

Аристократические руки Степана Федоровича покоились на изящных подлокотниках кресла; лучи, щедро льющиеся в открытое окно, освещали точеный профиль: нос с горбинкой, спокойные мечтательные глаза, тонкие губы, аккуратно причесанные черные волосы. Степан Федорович грезил наяву, его мысли были приятны и блуждали в недосягаемых сферах; музыка, то задумчивая, то бодрая, словно ручеёк, бегущий по камешкам, наполняла небольшой, но очень уютный и изысканный дом.

Восходящее солнце осветило хорошо обставленную комнату, интерьер которой составляла мебель, созданная, или уже воссозданная, по макетам 18 века: изящные шкафы-поставцы, наполненные антикварной посудой, резные кресла а-ля Людовик XV, легкие стулья, почти воздушные столики. На миниатюрных полочках стояли статуэтки и вазочки, многим из которых, уже минуло не одно тысячелетие.

Перед мысленным взором Инкса проносились приятные образы чертогов, куда ему предстояло вскоре отправиться. Степан Федорович любил все приятное, будь-то звуки, запахи, слова или цвета. А здесь, в Музее изящных искусств, это все сливалось в единую упоительную гармонию. И начиналась она уже с первого этажа, где располагалось кафе, в котором готовили и подавали, вкуснейший кофе. Тонкий аромат напитка легким флюидом летал под сводами этого святилища искусства. Следуя по первому этажу, он втекал в египетский зал, строгий и таинственный, как сама жизнь древнего народа, и здесь смешивался с древними благовониями, которые источал, наверное, каждый предмет, египетской коллекции. Потом он, обогащенный восточным фимиамом, устремлялся в просторы греческих залов, огромных и светлых, словно храмы Эллады, а оттуда, почерпнув оттенки средиземноморского ветра и солнца, разлетался мириадами дуновений по залам и галереям Музея и не терялся среди дыхания и духов туристов и посетителей. Инкс блаженно улыбнулся и вдохнул полный грудью, словно уже ощущая эти пьянящие запахи. И какое наслаждение будет проходить под сводами просторных залов, вдыхать их аромат, к которому будет примешиваться еще один чарующий, еле ощутимый, неуловимый запах, запах изысканных духов прекрасной спутницы…