Дальний - 9-й день недели

– Прошу прощения за опоздание, Ян Григорьевич. – Далее хотел было сослаться на пробку, но передумал. – Кофе, чай?

– Благодарю. Но не стоит беспокоиться. Предпочитаю исключительно грог. – По нейтрально-благодушному тону мужчины непонятно о его настоящих эмоциях. А грога у Колганова отродясь не было. Более того, молодой человек сей напиток никогда не пробовал. – На прошлой неделе, Егор Анатольевич, мой помощник и ваш секретарь договорились о нашей встрече. С нашей подачи, разумеется. – Тут Ян Григорьевич сдержанно улыбнулся. – Речь пойдёт о размещении информационных пакетов организации, которую я имею честь представлять, в вашем уважаемом издании.

Если коротко, то смысл сказанного, несмотря на витиеватость, журналист уяснил. Остаётся неясным, банальная ли вежливость движет мужчиной или же вид его собеседника красноречиво вскрывает провалы в памяти. Рекламодатели с солидными бюджетами – мечта любого издания. А будучи ещё и владельцем «Девятого дня» он, Егор Анатольевич Колганов, так вообще должен быть персонально заинтересованным в людях, подобных Яну Григорьевичу. Собственно, так оно и есть на самом деле.

– Слушаю вас внимательно, Ян Григорьевич. – Колганов нашёл в кресле позу, при которой голова болела меньше, и замер.

Гость, прежде чем заговорить, смахнул со столешницы несуществующую соринку и оглядел обстановку переговорной:

– Как вам известно, не за горами выборы президента. Это самое важное государственное событие. – Он немного помолчал и сдержанно улыбнулся. – Если не брать во внимание приказ на ядерную атаку. Будучи руководителем предвыборного штаба, представляю интересы кандидата в президенты Иванова Владимира Владимировича. Вам знакомо это имя?

– Разумеется. – Подтвердил Колганов. – В прошлом простой сельский учитель. Сейчас преуспевающий бизнесмен, инвестирующий, в том числе, в социальные проекты. Его имидж строится на показной близости к народу, на умении найти подход к каждому.

– Совершенно верно. – Ян Григорьевич, кажется, оказался удовлетворён осведомлённостью собеседника. – Программа Владимира Владимировича пишется нами. А мы прекрасно знаем свою работу.

– Простите, не могли бы вы уточнить, кто это «мы»? – Поинтересовался журналист. Не то, чтобы тема разговора интересна и увлекательна, просто никто не любит недопонимания.

– О, разумеется. – Ян Григорьевич развёл руками. – Мы – это сплочённая команда, сторонники и единомышленники. Люди, неравнодушные к будущему России. Вам, Егор Анатольевич, ведь тоже не всё равно, что именно ждёт впереди всех нас? Вам не безразлично будущее как государства, так и вашего издания?

Колганов невольно задумался о том, как же много людей в костюмах от Brioni, заботящихся о будущем России. Вот они, два человека в комнате. Пожилой мужчина и парень. Один в дорогом классическом костюме, шикарной сорочке и туфлях за тысячу евро. Предпочитает ни разу не русский грог. Второй в потёртых джинсах, дешёвой футболке и кедах. За всё про всё тысяч пять. Ну, максимум, семь. Рублей. Довольствуется космополитным кофе. И при этом один, кто богаче, радеет за Родину, а второй…

А я, типа, нет? Впрочем, Родина ли тебе Россия, господин Лазаревский? Хороший вопрос…

– Тут ответ очевиден. Вы мастерски и довольно быстро объединили две мысли: заботу о родине-журнале и победе Владимира Иванова. Словно одно без другого невозможно. – Резонно заметил журналист. – Загвоздка в том, что я не вхожу в вашу команду и не являюсь, тем более, политтехнологом.

– Политическим консультантом, – поправил мужчина.

– Пусть будет по-вашему. – Колганов не стал спорить. – Но вы ведь не станете возражать против утверждения, что необязательно являться сторонником Владимира Владимировича, будучи патриотом.

– Конечно, конечно. – Ян Григорьевич оказался настроен более чем благодушно. – Все кандидаты достойны, все имеют право продвигать свои программы. – Он замер, поскольку двери распахнулись и в переговорную вплыла Валентина Кузьминична. Поставив чашку чёрного кофе без сахара перед Колгановым, а стеклянный бокал с ручкой с дымящимся золотистым напитком и блюдце с ломтиками лимона перед Яном Григорьевичем, так же молча удалилась. Колганов, в отличие от собеседника, удивился оперативности и находчивости секретарши. Ян Григорьевич же невозмутимо поднял стакан и с видимым наслаждением пригубил напиток.

– Норд-вест, – едва слышно прошептал он.

– Простите, что? – Не расслышал Колганов.