Лиз Лоулер - Не просыпайся

Отойдя к двери, Мэгги Филдинг позвала обратно Тома Коллинза. Всего несколько недель назад Алекс сама стояла на месте Мэгги, рядом с тем же самым экспертом, когда тот брал кровь на анализ у женщины, изнасилованной ее приятелем. Тогда они были в равном положении – оба профессионалы, исполнявшие свои обязанности, официально описали и сфотографировали множество синяков и ушибов. На этот раз, если смотреть на ситуацию глазами Тома, Алекс стала жертвой, а он, оставшись профессионалом, выполнял свою работу, прилагая всяческие усилия для сокрытия факта их личного знакомства.

– Могли бы мы еще разок пройтись по вашим показаниям? – спросила констебль.

Изначально, придя в палату, эта женщина спокойно представилась как констебль Лора Бест. Она выразила Алекс глубокое сочувствие по поводу случившегося и добавила, что нет необходимости обращаться к ней официально – вполне достаточно просто имени. Однако к данному моменту сочувствия во взгляде Лоры заметно поубавилось. Ее веснушчатое лицо стало более отстраненным. И выглядела она немного раздраженной. Все четверо людей провели в этой закрытой смотровой палате уже больше часа, и на них начал сказываться разогретый и спертый воздух.

Перелистнув несколько страниц блокнота, Бест начала зачитывать показания:

– Вы помните, как, пересекая служебную парковку, почувствовали удар по затылку, позже у вас возникло ощущение кляпа во рту, и, возможно, вы уловили запах эфира. Затем вы очнулись в какой-то операционной, обнаружили себя с зафиксированными конечностями и увидели человека, изображавшего хирурга.

– Я не знаю, изображал ли он хирурга, – сердито возразила Алекс. – Я говорила, что он был одет как хирург.

Прежде чем продолжить, Лора на мгновение поджала губы.

– Далее он угрожал зашить вам рот, показал поднос с инструментами и сказал, что извлек вашу спираль, опустошил ваш мочевой пузырь с помощью катетера, а затем объяснил, что собирается сделать вам какую-то операцию… на вульве… – На этом слове констебль запнулась.

– Иссечение вульвы, – раздраженно уточнила Тейлор. – И я подтверждаю, что все перечисленное вами верно.

– Далее этот человек задал вам вопрос, в связи с которым вы подумали, что он намерен изнасиловать вас. После чего, по вашим словам, усыпил вас.

– Да.

– И далее вы помните только, как проснулись здесь, в вашем отделении.

– Да.

– Но вы не можете описать его внешность или узнать его голос.

– Нет. Я уже упоминала, что в той операционной меня ослепляли лампы. Я видела хирургическую маску, и мне удалось разглядеть, что он одет в униформу хирурга. Но его голос… Казалось, он говорил через какое-то акустическое устройство, и его голос звучал отдаленно, словно сам он не стоял рядом со мной. Он говорил по-английски, но, с другой стороны, в его произношении проскальзывал американский акцент.

– То есть этот англо-американский врач проделал с вами все вышеперечисленное? Гм-м… Простите меня, доктор Тейлор, если я покажусь вам слишком тупой или, возможно, невосприимчивой, но вы покинули это отделение в половине десятого вечера, а на парковке вас обнаружили в половине второго ночи.

– И что же тут непонятного?

– Вы упоминали большие иглы… оранжевые катетеры, вставленные в обе ваши руки. Разве там не должны были остаться следы уколов?

– Вы не слушали меня. Не восприняли сказанное мной. Да, катетеры там были. Я видела их. Очевидно, его план отчасти состоял в том, чтобы ввести меня в заблуждение, заставив поверить, что я получила серьезные травмы. Внушить мне, что я не в состоянии двигаться. Вся сцена предназначалась для того, чтобы я осознала себя беззащитной и согласилась… согласилась позволить ему сделать то, что ему хотелось.

Легкая улыбка скользнула по губам молодой сотрудницы полиции. Она взглянула на Тома Коллинза и Мэгги Филдинг. Алекс заметила, как все они обменялись быстрыми взглядами. Да, обменялись недоступными для нее говорящими взглядами. Словно эти профессионалы принадлежали к закрытому клубу, куда не допускались жертвы.

– Я испугалась бы, увидев такое в кино, – едва не усмехнувшись, заметила Лора.

Разозлившись, одетая в больничный халат пациентка вскочила с мягкой каталки и встала босиком в шаге от констебля Бест.

– Увы, черт возьми, это вовсе не выдуманное кино, поэтому вам лучше приберечь усмешку на другой случай. И я не придумала всю эту чертовщину! На меня напали. Насильно увезли куда-то, и если б я не согласилась на то, что он хотел, то могла бы сейчас покоиться в чертовом морге.