Лиз Лоулер - Не просыпайся

После ухода Лоры Грег почувствовал горечь во рту. Стоя у окна своего кабинета, он смотрел на город, где ему повезло родиться. Уже две тысячи лет Бат, красивый и уникальный город, славился как родина многочисленных богачей и аристократов, а ныне даже числился среди объектов всемирного наследия ЮНЕСКО. Здесь, разумеется, отдыхали, попивая целительные воды, и Джейн Остин [5] Джейн Остин (1775–1817) – английская писательница, провозвестница реализма в британской литературе, жила в Бате с 1801 по 1806 г. Там же происходит действие двух ее романов «Нортенгерское аббатство» и «Доводы рассудка». , и Томас Гейнсборо [6] Томас Гейнсборо (1727–1788) – английский живописец, график, портретист и пейзажист, жил и работал в Бате с 1959 по 1974 г. , и знаменитый красавец и модник Бо Нэш [7] Ричард Нэш (1674–1761) – знаменитый в Англии красавец и модник, служивший в Бате мастером церемоний. Благодаря его реформам Бат стал модным курортом. . Город пробуждался для нового дня, и перед Грегом маячили очертания георгианских зданий, знакомых ему как собственные пять пальцев, однако они больше не вызывали у него чувства сопричастности.

Тёрнер больше не чувствовал себя здесь как дома. Присутствие Лоры Бест стало для него подобно колючке, засевшей в душе, и в новом году ему придется принять важные решения. Либо уйдет она, либо придется уйти ему.

Он был всего лет на десять старше Лоры и имел свои собственные амбиции. Однако сложившееся положение отбирало у него кучу сил. Ему вообще не следовало спать с ней, и эту ошибку уже не исправишь.

Грег устал, и сейчас такого рода мысли могли лишь усугубить его трудности. Ему надо оформить бумаги по делу Эми Эббот и отправляться на вскрытие. Резко отвернувшись от окна, он настроился на работу.

Сидя за своим рабочим столом, Лора Бест еще переживала из-за полученного от Грега упрека. Она невольно задумалась о том, стал бы он так стремиться защитить доктора Тейлор, если б эта женщина была старой толстухой? Порой шеф вызывал у нее такую злость, что ей хотелось рвать и метать. Он обладал способностью выявлять все лучшее и худшее в ней – и особенно ее неприглядную, стервозную личность. Бест горько вздохнула. Ей вообще не следовало спать с ним. Сразу после секса она поняла, что Тёрнер пожалел об этом. Он не мог даже посмотреть ей в глаза. И для нее это было тем более унизительно, поскольку он реально понравился ей. Последние шесть месяцев ей надоело показывать ему, что это не имело значения, что она не ожидала какого-то продолжения и не надеялась на завершение их романа в романтическом стиле. Ее вполне устроило бы, если б Грег имел по крайней мере совесть признать, что соблазнил ее.

Пытаясь успокоиться, Лора глубоко вздохнула. Тёрнер использовал ее ради чисто сексуального удовлетворения, и она всячески старалась простить его… Ладно, больше никаких иллюзий. Ей надоело пытаться завоевать его сердце. Вместо этого она покажет ему, на что способна. По крайней мере, докажет, что доктор Тейлор сбрендила. И тогда получит повышение. У Лоры перехватывало дыхание, когда она вспоминала, как начальник целовал ее и как ей было тошно, когда после этого он избегал смотреть на нее. Она вела себя как дурочка. Что ж, урок получен. Больше она никогда не позволит себе ослабить бдительность. Безусловно, это ценный урок. Лора просто благословляла судьбу, что Грег совершенно не осознавал того, как близка она была к тому, чтобы признаться в своих чувствах, которые, к счастью, уже перегорели. Отныне ее интересовала только карьера.

Мощные удары по входной двери вырвали Алекс из похмельного сна. Она оторвала больную голову от подушки и усилием воли разлепила тяжелые припухшие веки. Гостиную заливал дневной свет, хотя еще горели и люстра, и торшеры. Ее влажная одежда беспорядочно валялась на ковре, там, где она сбрасывала ее, а выпитая бутылка водки противно заплескалась у нее в животе, когда Алекс поднялась с импровизированной кровати.

– Секундочку! – крикнула она, хватая с пола подушку с пуховым одеялом и засовывая их в диванный ящик.

Проходя мимо зеркала, увидела у себя на лице разрушительные действия своих возлияний. Из зеркала на нее уставились глаза панды, окруженные черными кругами от потекшей под душем туши. Она выглядела как несусветное чудище, и сейчас ее вряд ли узнали бы даже хорошие знакомые.

Приоткрыв дверь, Алекс выглянула в щель.

На лестничной клетке стоял полицейский детектив, беседовавший с ней ночью, в том же самом костюме, но другой рубашке и чистом галстуке.