Лариса Бутырина - Априори Life

Он обнимал меня нежно и крепко, как мужчина умеет удерживать нечто принадлежащее только ему. А я завидовала сама себе от настолько близкого его присутствия, боясь полностью закрыть глаза, чтоб не задохнуться от нежности его прикосновений, и до сих пор не верила, что это – реальность. Какой же невыносимо приятной реальность иногда может быть…

Отсутствие на моих ногах туфель, а вместе с ними и десяти сантиметров роста играли свою роль – я доставала ему лишь до груди. Неумело как-то обхватив его за торс, я услышала сквозь рубашку пульсирующие удары где-то чуть левее, я почти чувствовала, как они проходят сквозь меня, и невольно прижималась еще сильнее. Я закрыла глаза. Его дыхание на макушке моих волос то и дело бросало в жар. Я старалась не вздрагивать при каждом его выдохе, потому что и без того чувствовала себя даже не то чтобы школьницей, а скорее робким Бэмби, трясущимся от каждого шороха, но получалось с трудом. Я не понимала себя. Это как будто не я была вовсе…

Теплое прикосновение руки нежно приподняло мое лицо за подбородок. Я не размыкала ресниц. Я растягивала момент ожидания. Он был изнуряющим и внезапным одновременно. Я чуть вздрогнула и поддалась влажному прикосновению. Его губы были нежны – от таких не убежишь.

Он целовал меня, едва касаясь губами, а я растворялась в каждом поцелуе. Я теряла опору под ногами. Во мне не оставалось уже ничего своего – я лишь прогибалась на его руках, умирая от прикосновений его губ к моей шее где-то в районе ключицы.

«Только не останавливайся. Только не прекращай, – мысленно умоляла я. – Иначе я сойду с ума. Сойду с ума от переполняющей меня нежности, от этой сумасбродной любви… к тебе, Игорь». И, будто чувствуя ослабление, я обхватила его ногами за торс, нарушая естественные изгибы струящейся материи моего платья. Я вцепилась в его плечи обеими руками и жадно прижалась виском к его щеке.

– Не отпускай меня, слышишь? Только не отпускай, – шептала я, не размыкая ресниц.

И он держал. Держал крепко, пока мягкость кровати не сменила его горячие руки.

В этом мире существовал только он.

– Оставайся рядом… тебе понравится, – тихонько проговорила я, прежде чем уйти.

А теперь главное – не прикасаться к нему, главное – пересилить это искушение, развернуться и захлопнуть за собой дверь, иначе я не смогу поступить иначе. Не смогу. А неваляшкам свойственно отталкиваться…

– Ты говоришь заученными фразами, друг мой, – Юров был на взводе, хоть всячески пытался держать себя в руках. Его злость выдавали раскрасневшиеся щеки и чрезмерно сморщенный лоб. Редко он пребывал в подобном расположение духа, насколько я вообще могла судить. Чтоб довести его, нужно было изрядно постараться, но уж если удалось, то единственным спасением для всех оставалось «правило съеба» – врассыпную, господа, врассыпную, и лучше не оглядывайтесь!

– А ты… вы – нет?! – с не менее яростным лицом парировал его оппонент. То, что он в данный момент подписывал свой приговор, он, видимо, пока не догадывался. Но господин Телясин в последнее время чрезмерно отличался своей недальновидностью, заносчивостью и абсолютной бестактностью. Одним словом, «звезда» плотно села на голову и уже начинала давить на глаза. С чего бы только она вообще появилась, до сих пор остается загадкой.

Собрание ответственных вообще сегодня прошло как-то напряженно, то, что творилось после него, не хотелось даже комментировать. Я стояла в трех шагах от столика, за которым Николай Юров пускал своих бывших кандидатов в разнос, и не решалась подойти. Пару дней назад я попросила Колю выделить мне время для прояснений некоторых моментов в работе со структурой, потому что чувствовала, что многие ляпсусы, которые порой вытворяют ребята, – это, скорее, мои косяки. С легкой руки он назначил мне сегодняшний вечер после внепланового собрания. Время подходило, и я просто не знала, куда деться, не желая прерывать его речь, протекающую не в позитивной ноте. Как говорится, под горячую руку попадать всегда обидно, тем более человека, который у тебя в авторитете.

– Тебя послушать, так в мире вообще существует только две книги – Библия и Устав, – продолжал в тот момент Телясин. – Ведь если эксперт сказал носить темный костюм, значит, его надо носить, а если назначены вступления, значит, их надо выполнять. И так до конца дней, пока смерть не разлучит нас. Так ведь, господин Юров?! – диалог, случайным свидетелем которого я оказалась, приобретал совсем уж удручающий поворот. И кое-кто делал это целенаправленно. – Или, может, Бог сначала создал «Априори+», а потом в качестве расходного материала все остальное?