Вадим Долгий (Сухачевский) - Исчезновения

– Но у вас кровь на лице.

– Пустяки, – сказал Еремеев. – Осколки.

– Ясно, – кивнул Небрат, словно разговор шел о чем-то рутинно обыденном. Затем он отдернул штору и стал внимательно вглядываться в противоположный дом.

– Осторожно, – предупредил его Еремеев. – Вдруг он, который стрелял, все еще там? – на что Небрат чуть заметно усмехнулся:

– Ага, как же! Сидит и дожидается, покуда вы милицию вызовете… – И добавил: – Все понятно: стреляли с крыши – судя по всему, вон из-за той крайней трубы. – Он оценил направление отрезка между двумя отверстиями, в оконном стекле и в полу, после чего заключил: – Да, трасса пули вполне четко прослеживается… Однако, прошу прощения, с чего это вы взяли, что мишенью были именно вы?

Вопрос удивил Еремеева.

– А как бы вы рассудили, – спросил он, – если учесть, что, кроме меня, в комнате никого не было?

– Дело в том, – пояснил детектив, – что с такого расстояния промахнуться из винтовки с оптическим прицелом (а я не сомневаюсь, что именно такую и имел при себе злоумышленник), уверяю вас, практически невозможно. Ну-ка, попытайтесь сколь возможно в точности воспроизвести, как вы сидели в тот миг, когда пуля влетела в окно.

Еремеев уселся в кресло, долго ерзал, подбирая верную позу, наконец сказал:

– Кажется, вот так примерно… Да, именно так!

– Quod erat demonstrandum!1 – проявил неожиданную образованность Небрат. – Вот и получается, что вы сидели почти в метре от пролетавшей пули. Даже самый неопытный стрелок при наличии оптического прицела не допустил бы столь досадного промаха, а тут действовал, я совершенно не сомневаюсь, профессионал… Впрочем, это мы сейчас проверим – подобное дело не терпит скоропалительных выводов.

Он достал из кармана мобильный телефон, зачем-то удалился с ним на кухню, с минуту вел там какие-то переговоры, потом, вернувшись, сказал:

– Пока наши ребята – они сейчас получили от меня задание – кое-что устанавливают, я бы хотел задать вам некоторые вопросы, касающиеся вашей пропавшей жены… Если вы, конечно, в данном состоянии способны на них на них отвечать. – Поди пойми, что он имел в виду под «данным состоянием» – то ли последствия вчерашних посиделок с Гоней, о которых свидетельствовал запах перегара, тяжело висевший в воздухе, то ли пережитый Еремеевым после этого выстрела стресс.

– Появилось что-нибудь новое? – спросил Еремеев.

– Нет, – покачал головой детектив. – Но чем больше мы будем знать… В общем, наверно, вы сами понимаете… Итак, по образованию ваша супруга, сколь я помню, инженер…

– Инженер-химик, – уточнил Еремеев.

– Да, да, это у нас записано, – кивнул Небрат. – Однако в последнее время, перед исчезновением, она, как вы, помнится, говорили, была… Как бы это поточнее выразиться…

– Гадалкой, – подсказал Еремеев. – Но это было скорее просто досужее развлечение. Хотя некоторые гаданиям ее верили. Денег она, кстати, если вас это интересует, за свое гадание никогда не брала.

Детектива, однако, почему-то сейчас интересовало совершенно другое.

– И на чем же она гадала? – спросил он. – На картах, на кофейной гуще?

– Вообще-то почти на всем, – признался Еремеев. – У нее целая библиотека по гаданию. Иногда по руке тоже гадала… Еще, бывало, по числам: называется – нумерология.

– Знаю, – кивнул Небрат.

– На свечном воске, на пепле, на чаинках… (Детектив внимательно слушал, со знанием дела кивал.) На кленовых листьях, на рыбьей чешуе, на узелках… На чем бишь еще?..

– Возможно, на черепашьих панцирях? – предположил Небрат. – Популярное в Китае гадание.

– Нет, этого не было, – покачал головой Еремеев. – Может, она и умела, да с черепахами, понимаете ли, тут, в Москве, проблема. А вот на бобах, на молочной пене, на песке… – Он примолк, пытаясь припомнить что-нибудь еще, словно это впрямь могло иметь какое-либо значение.

– На испражнениях животных, на внутренностях свежеубитых птиц… – подсказал всезнайка-детектив.

– Нет. Фи, гадость какая!

– Да обычное дело. Очень было распространено среди этрусских и древнеримских жрецов-гаруспиков. Неужели никогда не слышали?

Широта познаний детектива впечатляла.

– Да, слышал что-то такое… – смутно вспомнил Еремеев. – Нет, Ира ни за что не стала бы такой дрянью заниматься, да и я бы ей не дал. Все было, так сказать, в рамках. Ну там на книгах… Когда-то, помню, астрологией увлекалась… В последнее время изучала гадание на клубках шерсти…

Оказалось, что чем-то все-таки и этого Небрата можно удивить.