Александр Перемышлин - Метель

– Это Луна, ты же знаешь?

– Знаю.

– Хорошо, – протянул врач. – А то еще одного Михалыча мне тут не надо.

– Кого?

– Михалыча. Это он научил меня играть в Нарды.

– Так вот, кто виноват в моих сегодняшних муках! – уселся я перед камином…

Михалыч. Оказывается, это было чье-то имя. А я уж думал, что это очередное оскорбление.

– Что за имя такое, «Михалыч»?

– Это не имя. Это отчество. Имя отца, примененное к сыну.

– Зачем?

– Ну, у них так принято, – махнул рукой Док. – Я просто не знаю, как его зовут, а он постоянно называет себя «Михалычем». Да, нам выговорить сложно, но звучит колоритно, не находишь? Михалыч очень гордится таким обращением.

– Какой смысл называть себя именем отца?

– Отца звали Михаил. А Михалыч – это как бы ответ на вопрос «чей сын?». Ми-хай-ло-вич, – проговорил по слогам Док. – «Михалыч» проще…

– Да уж…

– Ага, это самая меньшая странность Михалыча, – по-доброму заулыбался Док.

Я хотел подтрунить над этим «отчеством», но что-то внутри меня подсказывало, что тут не над чем смеяться. Сын своего отца – здесь была сокрыта какая-то философия. Наверное, простая и одновременно глубокая…

– Да уж, – задумчиво повторил я.

Был ли у меня отец? А мать? Где мои корни? И есть ли вообще у меня корни? Быть может, я совсем один? От мысли о корнях снова разболелся живот.

– А кто такой этот Мих… халыч? – довольно легкое слово никак не укладывалось на моем словно окостеневшем языке.

– Один чокнутый русский.

– Как я?

– Нет, по-другому чокнутый. Но тоже интересный.

– Расскажи.

– Да что тут рассказывать? Бывают любопытные люди, которые не похожи на остальных. Вот и Михалыч такой.

– Русский – это кто?

– Родом из других краев.

– Несиднеевиц?

– О, даже говоришь, как он!

– Это как?

– Слова искажаешь! Ну, кто такой «Несиднеевиц»?

– Это Михалыч! – торжественно завершил я логическую цепь, рассмешив доктора.

– Вас явно надо познакомить! – сквозь хохот утвердил врач.

Немного успокоившись, он продолжил:

– Сидней – это Австралия. Страна такая когда-то была. Мы – австралийцы, граждане Сиднея.

– «Кучка выживших» мне больше по душе, – перебил я его.

– Кучкой мы были в самом начале истории. Мы давно уже полноценные горожане.

– Что бы это значило?

В ответ доктор просто махнул рукой. Ему было не по плечу объяснить мне такую сложную вещь, как «часть городского сообщества».

– А Михалыч… его родители приехали сюда издалека. Они говорили, что там, где они жили раньше, было не меньше снега зимой. Представляешь? Кто-то добровольно селится в таких условиях! Михалыч родился здесь, уже после катастрофы. Но он все равно считает себя русским. Видимо, тешит самолюбие. В общем, хочет быть русским – никто не запрещает, тем более что ныне это не значит ничего, кроме старческой сентиментальности… лишь бы работал наравне со всеми.

– Раз знает свои корни, то нет ничего плохого в том, чтобы хотеть оставить их в своей памяти.

Доктор прервался и серьезно посмотрел на меня. Он явно не ожидал услышать нечто подобное от пустоголового найденыша. Да я и сам не сразу понял, что сказал, но мне тут же стал ясен смысл того, почему Михалыч называл себя в честь отца. Не выдержав гнетущей тишины, я попытался вернуть разговор в прежнее русло:

– А это далеко отсюда? Русские земли.

– Очень! – одной интонации доктора было достаточно, чтобы представить себе масштаб пути до мифической страны, откуда прибыли родители Михалыча. Этот мир был, видимо, значительно больше, чем казалось из окна моей комнаты.

– А почему ты вообще о нем вспомнил?

Врач слегка растерялся от моего вопроса, но все-таки неуверенно ответил:

– Да твоя «Мария» напомнила… Рассказывал мне Михалыч старинные предания, там часто Мария фигурирует.

– Например?

– Ну… это тебе надо у него спрашивать. Там все очень сложно. Сплошные символы и знаки.

– Знаки… Следуя им, обладатель пояса правильно проложит свой путь… – прошептал я.

– Ээээ… ты о чем? – нахмурился Док.

– Да.. так… что-то в голову пришла фраза… Может, из сна какого-нибудь…

Врач дернул бровями, мол, «бывает…», но решил продолжить нечаянно оброненную мной фразу:

– Ты прав. Знаки действительно указывают путь.

– Если они путеводные, – произнес я просто для поддержания диалога.

– Любой знак путеводный, – поправил меня Док, что вызвало мое недоверие.

– Ну, прям! Например?

– Без примеров. Просто обдумай это.

– Хитрец. Хоть бы подсказку дал…