Сен Сейно Весто - Щепоть зеркального блеска на стакан ночи. Дилогия. Книга первая

– Сегодня я сделаю все, что ты скажешь, – с отчетливой враждебностью пробормотал мужчина, не двигаясь, впрочем, с места.

– У нас тут все условия для работы и отдыха, – гнул врач свое, – скоро будем жить лучше. Скоро будем жить совсем хорошо. Со дня на день ожидаем прихода равноденствия, вас предельно вежливо попросили вернуться в покои, а что сделали вы?

– Я ответил им простым распространенным предложением, – сказал мужчина спокойно и выжидательно.

– Более того, есть надежные сведения относительно вашего здесь будущего, оно ожидается тут как нельзя более кстати. Вы же ушли, никого не предупредив.

– Случилось так, что вас не было дома.

– Я хотел бы верить вам, но временами я просто перестаю вас понимать. Вы должны чувствовать результаты постоянного внимания, обстоятельства позволяют надеяться на лучшее, тем более, что времени теперь достаточно…

– У меня стойкие позывы на рвоту, – нехотя подтвердил мужчина, отводя глаза.

Врач, сопя, утерся трясущейся ладонью.

– Могу предложить горчичник.

Все какое-то время молчали.

– У вас обе верхние палубы съехали вместе с Бруклинским мостом под углом в девяносто градусов. По Фаренгейту. – Чуть поколебавшись, уточнил мужчина. – В тени. Мне даже представить себе неловко, что вы станете предлагать, когда изведете у себя последний горчичник.

– Перестаньте, все в наших руках. В конце концов, все всегда складывается не так уж плохо. Если сами себя не будем любить, то кто полюбит, о своем будущем надо думать, о…

– Здесь все языки обложены налогом, – не согласился мужчина.

– Беспокоит?

– Ну, а как вы сами думаете?

Врач, не найдясь поначалу, что сказать, несколько томительных мгновений молча смотрел, стекленея лицом.

– Я далек от мысли как-то предупреждать естественные наклонности. Стремление к самовыражению тут кого бы то ни было, – произнес он медленно. – Поймите меня правильно, я не душу вас, не запрягаю, но посудите сами: уже совсем было намечались многообещающие сдвиги, накануне был меморандум по уже самому заболеванию, мы все помним, какой ценой он нам достался, мы помним, что он был, – но его нет, нет… – Главврач выразительно развел ладонями в стороны.

Мужчина невесело осматривался, делая попытку пригладить ладонью метелки волос, непослушно торчащие над ушами во все стороны.

– Я спустил его с лестницы, – ответил он с плохо скрытым удовлетворением. – Самолетиком.

– А постоянный поиск незапертых дверей? – продолжал главврач, делая шажок вперед и перенося центр тяжести на другую ногу. – Была накануне опять же депутация из утвержденных – с самими лучшими намерениями. Теперь нам всем неловко…

– Реформаторы ушли, разбрасывая семя по приемным, – неопределенно произнес мужчина. – У меня до сих пор волосы стоят торчком.

Врач вздохнул.

– Местные обычаи требуют некоторых условностей. Они же настаивают на нашем скорейшем возвращении в покои. Нам всем будет лучше поспешить, храня в сердце своем свежесть и непредсказуемость дня. Пока все самое вкусное не съели.

– А что, – угрюмо осведомился мужчина, – объявлен период сенокоса?

– Давайте придерживаться принципа реальности, – сказал главврач. – Здесь все покои по традиции заперты. Дальше разговоров это не пойдет.

– Аналогия вполне может здесь пройти, – ответил мужчина, не соглашаясь. – Мы все когда-нибудь падем жертвой вашей любви к парадоксам.

– И все-таки мне придется настаивать на отказе вам в разумности. Мне не совсем понятно, причем тут вы. Мне даже страшно подумать, к чему может привести подобная концентрация недоверчивости на единицу площади, до какой степени цинизма мы с вами еще можем пасть, случись (не дай бог) нас в этот час кому-нибудь здесь увидеть.

Мужчина перенес взгляд, как бы сделав над собой усилие, глядя теперь куда-то вдоль по коридору.

– Таково действительное положение вещей, – пробормотал он нехотя. Он больше не смотрел по сторонам.

– Я не хочу сказать ничего плохого, поймите меня правильно, – окрепшим голосом продолжал главврач, со значением прижимая руку к сердцу и делая шаг вперед. – Но вы же дальше утра не хотите ничего видеть. Куда ж вы сейчас пойдете, в таком виде. Вы поглядите на себя, на вас же лица нет. Вас же найти невозможно, то ли вы, понимаете, еще здесь, то ли уже…

– Давайте не будем злоупотреблять моим гостеприимством.

– На это можно посмотреть с другой стороны, – неожиданно легко согласился главврач. – Но некоторое недоумение все равно останется. Не говоря уже о шнурках на обуви отдыхавшего персонала администрации, завязанных вами накануне. Которые до сих пор не могут развязать.