Лев Голубев-Качура - Бороться за жизнь до конца! Боевик

– Каких неприятностей, Джонатан?! Каких?!

– Представь, нас одолело любопытство, мы вышли из помещения… – Не зная расположения подземного города, мы заблудились…

– Джо, ты сам-то веришь в то, что говоришь?

Конечно, я не верил. Но я, как мужчина и защитник, должен был так говорить. Если бы я так не говорил, то кто знает, что было бы потом? Может истерика со слезами, а может, что и похуже… допустим – потеря сознания…, обморок. Кто их, этих женщин, поймёт?

Глава пятая

Давным-давно животные и человек нуждались друг в друге для того, чтобы выжить в диком и враждебном мире, который был для них одинаково суров. Их содружество было долговременным и плодотворным. Но, постепенно, они потеряли чувство дружбы и доверия друг к другу…, по разным, конечно, причинам…

И вот, мы теперь стремимся покровительствовать животным, сдерживать и ограничивать их способности, сравнивать их физические качества, ум, саму жизнь, с нашим новым «высокопоставленным» положением. Но животные живут в особом мире, мире, который совершенно отличается от нашего мира, и этот мир древнее нашего на много миллионов лет.

Передо мной, словно на жидкокристаллическом экране, мелькали картины миров заселенных чудовищами. Они окружали меня со всех сторон и я, пытаясь спасти свою жизнь, обращался к ним с просьбой вспомнить нашу былую дружбу, но в ответ лишь слышал – «А ты, помнишь?!»

И за этим вопросом следовало перечисление множества предательств, унижений и обид, нанесённых человеком их предкам…

Проснулся я весь в поту и с учащённым сердцебиением. Ночь или день…, день или ночь сейчас?

В помещении всё также мерцал зеленоватый свет, и в этом свете лицо спящей рядом со мной Гвен, казалось, сливалось с освещением.

Она спала свернувшись комочком словно кошечка, и была так трогательно-беззащитна, что, казалось, она хотела стать совсем маленькой. Хотела стать менее заметной для кого-то или, может быть, она забилась в потаённый уголок и хочет, чтобы её не нашли…?

Джонатан, прошептали её губы во сне, помоги мне…, и вновь установилась тишина.

Ей сниться что-то неприятное, подумал я. Разбудить, или пусть всё же спит?

Не придя ни к какому решению, я вновь провалился в сон.

* * *

Во второй раз проснулся я с гудящей головой и не сразу сообразил, где я. В моём сознании сплелись в клубок ночные сновидения и действительность, и мне необходимо было время, чтобы разобраться во всём этом. Гвен лежала рядом со мной с открытыми глазами, по ней было видно, что она давно не спит и что-то тревожит её.

– Гвен!

– Да, дорогой.

– Как ты себя чувствуешь? Ты звала меня во сне, тебе приснился дурной сон?

– Джонатан, у меня такое состояние, будто я опилась какого-то дурмана и меня покачивает, как на волнах… – А… ты? Как ты себя чувствуешь?

– Паршиво, если не сказать по-другому.

После её вопроса у меня в мозгу, казалось, открылась форточка, и в неё словно свежий ветерок подул: ко мне пришло понимание происходящего с нами – теперь мне было понятно наше состояние, и откуда такие сны.

Не иначе, как в пищу нам что-то подмешали и я не ошибусь, если скажу, над нашим мозгом проводили какие-то манипуляции, решил я.

Значит…, это значит…, во вчерашний «убедительный» рассказ Гвен о нашем появлении на планете кто-то не поверил, и решил проверить её занимательное повествование при помощи приборов или ещё каким-то другим, непонятным для меня, способом. И этот кто-то, я попытался вспомнить выражение лиц наших экзаменаторов….

Да! – женщина, скептически поджавшая губы. Это её работа! Это она лазила в наш мозг, пришёл я к заключению. Вот тебе и отсталые аборигены, вот тебе и разрушенный город!

Надо быть очень и очень осторожными и попытаться выяснить, с кем мы, на самом деле, имеем дело. Иначе эти – высокоразвитые, владеющие современными технологиями, «никому не причиняющие вреда аборигены», действительно сожрут нас и, чего уж тут греха таить, не подавятся. Ах, Гвен! Гвен, сними шоры с глаз своих и присмотрись хорошенько к своим соплеменникам…

Но ничего этого я ей не сказал. К чему девочке лишние тревоги, решил я… Она так рада, что нашла своих соплеменников. Буду действовать самостоятельно… по возможности, конечно.

– Гвен, как ты считаешь, мы можем подняться наверх и ознакомиться с городом?

Собственно, «подняться наверх» я предложил ей с одной целью, поговорить без посторонних, подслушивающих нас ушей, и обсудить план наших дальнейших действий, потому что…, потому что я не доверял местным жителям.