Станислава Бер - Самка богомола

– Зачем?

– В его организме питательные для неё вещества. Если она не съест самца, то умрёт от истощения в период беременности. Так что поедание самца дает возможность выжить самке и потомству. И самец идёт на этого осознано.

– А наша что беременная? Или умирает от истощения?

– Не знаю, – сказал Никита, качая головой. – Но я ночью нашёл ещё семь похожих случаев в Москве и по области.

– Ёшки-Матрёшки! Как?! – полковник рухнул в кресло, как подкошенный.

– Так. Шесть парней и одна девушка. Все были выпотрошены, оставлены в людных местах. А потом родные получали разные суммы денег от неизвестного.

– А почему мы раньше не заметили серию?! – воскликнул Звягинцев, хватаясь за сердце.

– Я не сказал, когда эти случаи происходили.

– Когда?

– Раз в год.

– То есть каждые двенадцать месяцев маньячка выходит на охоту, – сказал полковник побелевшими губами.

– И так десять лет.

Мы все тяжело больны

Никита Шилов забросил ноги в ковбойских ботинках на стол, затянулся, откинулся в кресле назад и выпустил в серый пластиковый потолок девять колечек дыма.

Первое колечко – Миша Клязьма. Консультант в салоне сотовой связи.

Второе колечко – Василий Алексеевич. Директор логистического центра.

Третье колечко – Антоха. Музыкант. Бас-гитара в рок-группе.

Четвёртое колечко – Зиновий Маркевич. Аспирант.

Пятое колечко – Вероника Иванова. Бухгалтер.

Шестое колечко – Сергей Орловский. Индивидуальный предприниматель.

Седьмое колечко – Стефан Багридзе. Таксист.

Восьмое колечко – Николай Клейминов. Менеджер по продажам.

Девятое колечко – Андрей Овечкин. Студент МГУ.

– Что между ними общего? Почему она их выбрала? – спросил в пространство Никита и запустил окурок баскетбольным щелчком в урну.

Шилов две ночи не спал. Курил, пил кофе, листал дела. Девять случаев. Девять жертв. И все такие разные. Никаких точек соприкосновения. Кроме смерти в декабре, аккуратного потрошения и денег в конверте близким. Только Веронике не досталось денег. Вероника была сирота.

– Стоп! А это что такое?

Никита сбросил ноги со стола и вытащил фотографию из старого отчёта. На ней эксперт запечатлел след от укола. Где-то он такой уже видел.

– Это даже не укол был, а забор крови, – докладывал в полдень следующего дня лейтенант Шилов полковнику Звягинцеву. Полковник уже не требовал от него доклада в 10.00. Бесполезно.

– Сдавали анализы?

– Да. Все девять потерпевших проходили обследование в одной и той же клинике.

– Диагноз?

– У всех разный. Болели желудки, пищевод, кишечник.

– Я нашел ещё кое-что, – сказал Шилов и вдруг крутанул взлохмаченной головой. Гимнастику надумал делать, скотина. Нервы треплет.

– Говори, ирод, не тяни кота за яичницу! – взревел полковник.

– Четвертая группа крови. У всех.

– Ёшки-Матрёшки! Редкая, – сообразил-обрадовался Звягинцев. Это уже зацепка. – Направь своих ребят в эту клинику.

Ребята в количестве двух штук исходили клинику вдоль и поперек, но вернулись с пустыми руками.

– Следующий! Сказал заведующий, – хохотнул Никита Шилов, развалившись в кресле.

– Чего?!

– Заведующий, говорю, у них Ростислав Райх.

– Ёшки-Матрёшки! Я его знаю. Жена в прошлом году к нему ходила. Говорит, запись на месяцы вперёд.

– Во, во… Профессор! Медицинское светило! Светит, но не всех греет. Высокомерный тип с наградами и регалиями. Без замазы к нему не подъедешь.

– Алиби?

– На момент исчезновения Андрея Овечкина Райх был на симпозиумуме в Новосибирске.

– Ну, слава Богу. Жену в прошлом году вылечил основательно. Не хотелось бы его… того самого.

– В отделении ещё три хирурга. Один врач был в отпуске. На египетском море. Проверили по билетам и визам. Два дежурили в отделении. Всё подтверждено.

– Медсестры? Санитары?

– Проверяем. Пока пусто. Но есть у меня одна задумка.

Полковник орал на Шилова полчаса, размахивая руками. Сновал по кабинету, как иголка в челноке швейной машины. Ишь, чего удумал. Запрещаю! Отставить самодеятельность! Ёшки-Матрёшки! Это может быть целая банда: одна заманивает, другой потрошит, пятеро избавляются от трупов. Но выбора не было. После пары разумных аргументов Звягинцев сдался. Решено было направить лейтенанта в клинику под видом пациента – на живца ловить Самку богомола.

Только у Шилова была четвёртая группа крови. Редкая.

Клиника располагалась в кирпичном здании 1910 года постройки. Четырехметровые потолки и двухметровые окна в старинном окладе создавали ощущения свободы и торжественности.