Алексей Ревенко - Не первый Джон

– Мисси, будь так любезна, занеси мое, – и он кивнул на недопитую бутылку и тарелку с едой на столе, за которым только что сидел, – наверх.

Девушка обернулась на бармена, тот еле заметно кивнул, и она пошла собирать со стола.

– Трудный денек, мистер? – сочувственно спросил бармен.

– Долгий был переход, – утвердительно качнул головой Смит.

– Мисси постелет вам белье, сэр, – бармен понимающе улыбнулся. – Приятной ночи.

Смит сделал жест, словно целится в него из пистолета, сказал «Пппухх!», цокнул языком и задул несуществующий дым из пальца.

– В точку, – добавил он, криво улыбнувшись в ответ, и побрел наверх.

Мисси зашла через пару минут, но он уже храпел, развалившись в грязной одежде прямо посреди комнаты.

* * * *

Проснулся Смит от того, что стало холодно, затекла правая нога, под которой очень неудобно расположилась кобура с револьвером, а еще ему неимоверно хотелось отлить. Он перевернулся, с полминуты вспоминал, где находится, потом разглядел сквозь слипающиеся веки лунный диск в раскрытом нараспашку окне, кряхтя встал и несколько раз сильно зажмурился, чтобы привести зрение в порядок. Пойло у бармена, видимо, все же было не лучшего качества: голова гудела, словно по ней лупили дубиной каждые полсекунды, и он почти ощущал, как дрожат пальцы рук. На ощупь добрался до еле видимого стола, с четвертой попытки зажег свечу, потом от нее – вторую и третью. В комнате стало светлее, он расстегнул штаны и пошел к двери, туда, где стояло помойное ведро. Долго и шумно мочился, опершись о косяк, затем подтянул штаны и застегнул их на ремень. Развернулся, видимо чересчур быстро, зацепил ногой ведро, и оно, громыхнув, покатилось в угол комнаты. Смит выругался про себя, и вдруг услышал за дверью быстрые легкие шаги.

Неужели Мисси, подумал он, или же чертовы воры. В два шага пересек комнату, схватил канделябр и выскочил из комнаты.

Пусто, и только одна дверь в глубине коридора, у лестницы, казалось, чуть приоткрыта. Смит медленно побрел к ней, замирая через каждые пару шагов и, прислушиваясь. Остановился, не дойдя всего пары футов, потянулся рукой к кобуре и осторожно, стараясь не производить шума, взвел курок. Дверь неожиданно заскрипела и открылась, на пороге, пождав губы и глядя прямо в глаза, стоял светловолосый мальчуган лет шести. Смит медленно выдохнул, убрал руку с кобуры, и прошептал:

– Я из-за тебя чуть не обделался, брат. И чуть не отправил твою душеньку к праотцам, ко всему прочему, знаешь ли.

Мальчуган не ответил, быстро наклонился и глянул вглубь коридора, мимо Смита, затем так же быстро выпрямился и поманил пальцем. Смит нехотя приблизился, мальчик больно схватил его за волосы и прошептал горячо и громко прямо в самое ухо:

– Никогда не смотри на них. Им не нравится, когда смотрят.

Отпустил волосы, и исчез в темноте. Дверь глухо хлопнула, два раза щелкнул замок, затем легкие быстрые шаги прошлепали по полу и все стихло. Смит, сдерживая рвущееся дыхание, обернулся, холодный пот выступил у него на спине и маленькими противными каплями заструился вниз. В коридоре никого не было, совсем, только в самом его конце, еле различимом отсюда, висела, чуть выпирая, штора. Словно кто-то сидит там, подумал Смит, и пошел к ней. Вытащил револьвер, резким рывком откинул в сторону плотную пыльную ткань, и обнаружил зеркало, большое, во всю стену, от потолка до пола.

– Чертовы дети, – сказал вслух, и пошел к себе.

Мисси сидела в его комнате на кровати, и как она туда попала, он понятия не имел, однако понял, что задержится в этом городишке на денек-другой.

* * * *

В тот вечер Смиту стало страшно, хотя вроде ничего не предвещало подобных перемен настроения.

Он с самого утра сидел в салуне и пил пиво, теплое, но уже не кажущееся таким противным, как вчера. Ветерок обдувал небритые щеки, на которых то и дело проскакивала быстро скрываемая улыбка, Мисси щебетала где-то на кухне, довольная, как, впрочем, и он сам, бармен же, если и догадывался о том, что она не ночевала в своей комнате, скрывал это, а может ему просто было все равно. Смиту определенно начинало нравится здесь, и, хотя он знал, что рано или поздно придется уезжать, пару ночей с Мисси можно было себе позволить. Большего эта крошка при всей ее миловидности не стоила, думал он, с другой стороны, и к тому времени может появиться тот, кому будут нужны чертовы сумки.

День прошел в болтовне с барменом, Смит позавтракал, осушил пару пива, потом перешел на бренди, которое, надо признать, было получше вчерашнего виски, хотя, возможно, бармен расщедрился после того, как Смит заплатил за постой вперед, и достал бутылку из запасов, придержанных для особых гостей. По крайней мере, Смит на это надеялся, всегда приятно чувствовать себя особым гостем.