Крис Муни - Комната мертвых

— Я поговорю с ними.

— Не надо, я сам это сделаю. А ты поезжай в больницу Святого Иосифа в Белхэме. Мне только что звонили из дежурной части. Тебя разыскивает патрульный из Белхэма. Мальчишка заявил, что будет разговаривать только с полицейским, которого зовут Томас МакКормик. По-моему, это твой…

— Да, — медленно протянула Дарби, чувствуя, как в ушах зашумела кровь. — Это мой отец.

Дарби стояла с Пайном и еще одним патрульным из Белхэма неподалеку от поста дежурной медсестры, который находился за углом. Рядом с ними приткнулась к стене тележка с грязными подносами и посудой из кафетерия, так что запах простокваши и овощного рагу казался ей благословенным нектаром после вони сигар Пайна.

Патрульного звали Ричард Родман. Его густые седые волосы, аккуратно расчесанные на пробор, совершенно не соответствовали моложавому лицу. Дарби сочла, что он похож на начинающего политика, которого заставили напялить на себя мундир полицейского. В руках он держал большой конверт из белой бумаги, на котором уже проступили пятна крови от перепачканной футболки мальчишки. После того как дежурный врач в отделении реанимации разрезал на мальчике футболку, у него достало сообразительности сложить обрывки в бумажный конверт. Пластиковые пакеты разрушали следы ДНК. Об этом знали далеко не все врачи.

— Я сидел на стуле у его палаты, когда он приоткрыл дверь и спросил, не знаю ли я в Белхэме копа по имени Томас МакКормик, — рассказывал Родман. — Я ответил ему, что нет, не знаю такого, и тогда малыш заявил, что все называют МакКормика Биг Рэдом. Пацан уверял, что ему срочно нужно поговорить с МакКормиком, но не сказал, о чем именно.

Родман взглянул на Дарби.

— И тут я вспомнил, как в прошлом году видел вас по телевизору, когда вы поймали этого ублюдка, как его… ну, того, что убивал женщин выстрелом в голову, а потом вкладывал им в карман статуэтку Девы Марии и сбрасывал трупы в реку.

— Уолтер Смит, — безо всякого выражения пробормотала Дарби.

Родман щелкнул пальцами.

— Точно! Он самый. Кстати, что с ним стало?

— Он попал в клинику для душевнобольных. И проведет там остаток жизни.

— Господи, спаси и помилуй! В том выпуске новостей, что я видел, передали кое-какую информацию о вас, и вот сегодня я вспомнил, что вы вроде как выросли в Белхэме и что ваш отец был копом. Ну я и подошел к медсестре на посту, воспользовался ее компьютером, полазил по Интернету, а потом позвонил в дежурную часть. И вот вы здесь.

— Вы сказали мальчику, что Томас МакКормик мертв?

— Нет. Я решил предоставить это вам. Ну, типа того, что у вас будет повод для знакомства.

— Кто-нибудь приходил к нему?

Родман отрицательно покачал головой.

— И никто не звонил тоже.

— Думаю, будет лучше, если я поговорю с ним наедине.

— Не возражаю. По мне, чем меньше народу, тем легче ему будет. Парнишка до сих пор не в себе.

Дарби развернулась к Пайну.

— Пожалуй, это будет правильно, — согласился тот.

Дарби оттолкнулась от стены и вытащила из заднего кармана крошечный цифровой магнитофон.

— Где он?

— Прямо по коридору, — подсказал Родман.

Дарби открыла дверь. Мальчик выключил в палате освещение, В тусклом свете, падающем из окна, возле которого стояла кровать, Дарби разглядела, что кто-то хорошенько поработал над подростком. Левая сторона лица у него опухла, а глаз совсем заплыл.

Он сидел на постели, укрыв ноги одеялом. Забинтованная рука на перевязи покоилась на голой груди, коричневой от загара. Высокий и худенький, он казался удивительно хрупким и беспомощным.

— Привет, Джон. Меня зовут Дарби МакКормик. Насколько я понимаю, ты хотел видеть моего отца.

— Где он?

Голос у него оказался хриплым и совсем юным.

— Я могу войти?

Мальчик на мгновение задумался. Светлые волосы у него были коротко подстрижены, на лбу выступил пот. Типично американский подросток, симпатичный и беспомощный. Врач в отделении реанимации зашил ему порезы матрацным горизонтальным швом.

В конце концов он неохотно кивнул.

Дарби закрыла за собой дверь и присела на краешек кровати. Кожа у него на запястьях к вокруг глаз покраснела и воспалилась. На висках виднелись клочки лысой кожи без волос.

Она сразу же поняла, что совсем недавно Джон плакал.

— Где ваш отец? — снова спросил он.

— Он умер.

Мальчик непроизвольно сделал глотательное движение. Глаза его испуганно расширились, как будто у него перед самым носом захлопнулась дверь, ведущая к спасению.