Крис Муни - Комната мертвых

Но женщина не пошевелилась, она просто стояла там и смотрела на нее своими пронзительными зелеными глазами.

Джейми рванулась вперед, туго натянув веревку на груди, и едва не опрокинулась на пол вместе со стулом.

— УВЕДИТЕ…

Легкие ее горели и разрывались от крика.

— УВЕДИТЕ… ДЕТЕЙ… ПРОЧЬ!

Дарби слышала, как на первый этаж ворвались полицейские. Слышала, как они выкрикивают распоряжения; слышала, как с грохотом распахиваются и захлопываются двери. Но сама она не могла ни пошевелиться, ни произнести хотя бы слово. Оцепенев, она стояла, в коридоре, с ужасом глядя на то, как привязанная к стулу израненная женщина ведет воображаемую беседу со своими двумя детьми — с двумя мальчиками, которые, как она полагала, прячутся под кроватью в комнате, залитой засохшей кровью.

— Уведите… а-а… их… пожалуйста, — запинаясь, молила она. — Уведите прочь.

По стене возле лестницы скользнула тень. Дарби увидела, как на верхней ступеньке появился молодой патрульный и направил на нее дробовик.

— Не двигайтесь! — Он шагнул к ней.

Дарби медленно подняла руки. Потом заложила их за голову и заговорила громко и отчетливо:

— Меня зовут Дарби МакКормик. Я дознаватель по особо важным делам, Бюро судебно-медицинской экспертизы, Управление полиции Бостона. Мой бумажник [17] В таком бумажнике, раскрывающемся пополам, лежит только значок (детектива, патрульного, агента ФБР и пр.). и удостоверение в заднем кармане.

— Лечь на пол. На живот!

Она медленно опустилась на колени.

— Я вооружена. Дробовик вы видите, а в правом кармане у меня лежит «ЗИГ».

Дарби легла на пол, продолжая держать руки на затылке. Патрульный поступил так, как его учили. Он схватил ее запястья, завел их за спину и сковал наручниками.

Дарби повернула голову набок.

— В главной спальне привязанная к стулу женщина, — сказала она. — У нее пробито легкое. Не трогайте ее. Когда прибудут санитары, не забудьте предупредить их об этом.

С пола Дарби видела, как по ступенькам поднялись ноги, обутые в черные армейские ботинки с заправленными в них темно-синими брюками, и остановились рядом с ней, а еще три пары поспешили в спальню.

— Аккуратнее! — крикнул им вслед молодой патрульный. — У нее может быть пробито легкое.

Дарби почувствовала, как в затылок ей уперлось дуло. Услышала, как кто-то клацнул защелкой дробовика, снимая его у нее с плеча. Чьи-то руки охлопали ее и вывернули наизнанку ее карманы.

По лестнице поднялись двое санитаров. Дарби смотрела в стену перед собой, стараясь разобрать голоса людей, выкрикивающих приказы внизу. Она напрягала слух, чтобы расслышать их сквозь треск статических помех, доносящийся из радиопередатчиков. Она слышала, как кто-то повторяет и повторяет как заведенный: «Господи боже мой, господи боже ты мой!»

Затрещал нагрудный микрофон, и в океане статистических разрядов Дарби услышала голос диспетчера, передающий информацию, которую она сообщила раньше.

— Похоже, с вами все в порядке, — сказал молодой патрульный и снял с нее наручники.

Дарби поднялась на ноги и оказалась лицом к лицу с пятью мужчинами, которые пристально ее разглядывали. Самый высокий из них, с длинным лошадиным лицом, сказал:

— Может, расскажете нам, что, черт возьми, тут происходит?

Дарби собралась с мыслями.

— Кто здесь старший?

— Детектив Бранхэм.

— Я буду говорить с ним, когда он появится.

— Я задал вам вопрос, красавица.

— Проваливайте отсюда к чертовой матери! Вы затопчете место преступления.

Дарби оттолкнула длиннолицего и принялась осматривать остальные комнаты.

Спальня мальчика, словно сошедшая со страниц каталога «Все для детей». Белая кроватка-колыбель у стены, выкрашенной в голубой цвет, с надписью «Картер». Детский автомобильчик под толстым слоем пыли… Пыль была везде: на комоде с выдвижными ящиками и пеленальном столике, на дубовых полках с подгузниками и бутылочками с мазями и лосьонами.

Комната напротив, по другую сторону коридора, принадлежала мальчику постарше. Кровать в форме гоночного автомобиля, простыни скомканы, одеяло отброшено к изголовью. На полу и на детском столике пластмассовые фигурки персонажей «Звездных войн». И здесь все покрывал слой пыли.

Записка карандашом на кровати: «Майкл, я скоро вернусь. Мне нужно заехать в больницу. Лагерь сегодня отменяется. Можешь остаться дома с Картером. Никуда не выходите, пока я не вернусь, и не забудьте запереть двери. Целую. Мама».