Ю Несбё - Охотники за головами

– Искусство любишь, Клас? – спросил я, протягивая ему один из бокалов, с которыми вернулся Ник.

– Да. И нет. Я люблю такое искусство, которое показывает. Но то, что я вижу, – это чаще всего заявка на красоту и истину, которых нет. Возможно, на уровне замысла они имеются, но нет коммуникативного таланта это передать. А там, где я не могу увидеть красоты или истины, там для меня их и нет, вот и все. Художник, утверждающий, будто он не понят, почти всегда плохой художник, и вот это, к его несчастью, многим как раз понятно.

– Тут мы сходимся, – сказал я и поднял бокал.

– Я извиняю большинству недостаток таланта, видимо потому, что мне самому его не так много досталось, – сказал Греве и едва смочил шампанским тонкие губы. – Но не художникам. Мы, бесталанные, работаем в поте лица своего и платим за то, чтобы они могли резвиться вместо нас. Это честно, и так должно быть. Но пусть тогда хоть резвятся хорошо.

Я уже понял и знал то, что результаты тестов и углубленного собеседования только подтвердят. Это тот, кто нужен. Имей «ИСКО» или «Меркьюри арвал» два года на поиски, им бы все равно не найти лучшего кандидата.

– Знаешь что, Клас? Нам надо потолковать. Диана мне как раз это предложила. – Я протянул ему свою визитную карточку. Без адреса, факса или веб-страницы, только имя, мобильный номер и «Альфа» в уголке крохотными буквами.

– Я ведь уже сказал… – начал Греве и взглянул на мою карточку.

– Слушай, – перебил я. – Человек не знает, что для него благо, как говорит Диана. Я не знаю, о чем мы с тобой потолкуем – давай об искусстве. Или о будущем. Или о ремонте домов – у меня есть, кстати, парочка мастеров на примете, лучшие в Осло и берут умеренно. Но потолковать нам надо. Как насчет завтра, в три?

Греве мгновение смотрел на меня, улыбаясь. Потом погладил подбородок тонкими пальцами.

– По-моему, изначальная идея визитных карточек – снабдить получателя информацией, нужной для нанесения визитов.

Я достал конклиновскую авторучку, написал офисный адрес на обороте визитки и проследил, как она скрылась в пиджачном кармане Греве.

– Надеюсь, мы потолкуем с тобой, Роджер, но теперь мне пора домой – набраться сил, чтобы ругаться с моими столярами по-польски. Мой привет твоей очаровательной жене.

Греве четко, по-военному, откланялся, повернулся на каблуках и направился к двери.

Я все еще смотрел ему вслед, когда подошла Диана:

– Ну как, любимый?

– Роскошный экземпляр. Взгляни хотя бы на походку. Хищник семейства кошачьих. Превосходно!

– Ты хочешь сказать…

– Он ухитрился даже притвориться, что эта работа его не интересует. Господи, я должен добыть эту голову, я сделаю из нее чучело с подкрашенными зубами и повешу на стенку.

Диана радостно всплеснула руками, как маленькая:

– Значит, я помогла? Что, правда помогла?

Потянувшись, я обнял ее за плечи.

Зал был уже вульгарно, великолепно набит до отказа.

– Теперь ты дипломированная охотница за головами, мой цветочек. Как с продажами?

– Мы сегодня не продаем. Я разве не говорила?

Какое-то мгновение я надеялся, что ослышался.

– Это что, просто… выставка?

– Атле не хочет расставаться с картинами. – Извиняющаяся улыбка. – Я его понимаю. Тебе ведь тоже было бы жалко лишиться такой красоты?

Я закрыл глаза и сглотнул. Ладно, мягкость против мягкости.

– Думаешь, это было глупо, Роджер? – услышал я огорченный Дианин голос и собственный ответ:

– Да нет.

А потом ощутил ее губы на щеке.

– Любимый, какой же ты милый! А продать мы сможем и позднее. Это создает нам имидж и делает эксклюзивными. Ты же сам говоришь, как это важно.

Я выдавил улыбку:

– Конечно, любимая. Эксклюзивность – это прекрасно.

Она просияла:

– А знаешь что? На фуршет я позвала диджея. Из клуба «Бло», где исполняют соул семидесятых, ты сам говорил, они лучшие в городе…

Она всплеснула руками, и я почувствовал, как моя улыбка отклеилась от губ, упала на пол и разбилась. Но у моего отражения в Дианином бокале с шампанским она по-прежнему была на месте. Снова прозвучал аккорд G11sus4 Джона Леннона, и Диана полезла за телефоном в карман брюк. Я рассматривал ее, пока она, щебеча, спроваживала каких-то незваных, норовивших пролезть без приглашения.

– Конечно приходите, Миа! Нет, только обязательно возьмите малышку. Подгузники можно менять у меня в кабинете. Конечно, детский крик – это очень кстати, он так оживляет! Только ты мне обязательно дай ее подержать, обещаешь?