Рут Уэйр - В темном-темном лесу

– С утра можешь дать ему половинку банана, – говорила Мелани. – Только если будешь давать виноград, обязательно режь на половинки или засунь в эту штуковину с сеточкой…

Я быстро прошла мимо нее к лестнице. Вслед мне несся встревоженный голос Фло: «Что случилось? Чего это она?»

Наверху я влетела в ванную и захлопнула за собой дверь. Упала на колени перед унитазом, и дальше меня долго выворачивало наизнанку.

Господи, как же я надралась! Пожалуй, достаточно, чтобы немедленно пойти вниз и как следует вмазать Нине. Да, она не в курсе всех подробностей моего разрыва с Джеймсом. Но должна же понимать, в какое неудобное положение ставит меня – и Клэр.

Сейчас я ненавидела всех. Нину с ее отвратительными провокациями. Фло и Тома, с интересом наблюдающих, как я напиваюсь. Клэр, притащившую меня сюда. А больше всего – Джеймса. За то, что позвал замуж Клэр. За то, что вообще заварил всю эту кашу. Я ненавидела даже бедную, ничего не подозревающую Мелани, которая вообще не сделала мне ничего плохого. Я ненавидела ее просто за то, что она здесь.

У меня возник еще один рвотный позыв, но я уже исторгла все, что было в желудке. Остался лишь мерзкий привкус текилы во рту. Я сплюнула в унитаз, встала и спустила воду. Подошла к раковине умыться, глянула в зеркало. Бледна как смерть, на щеках лихорадочные красные пятна, тушь размазалась…

Раздался стук в дверь.

– Ли?

Голос Клэр. Я закрыла лицо руками.

– П-подождите минутку.

Господи, еще и заикаюсь! Я не заикалась со школы. Как-то сумела оставить этот свой юношеский дефект в Ридинге вместе с прежней унылой и неловкой собой, когда уехала в Лондон начинать жизнь заново. И вот Нора понемногу вновь превращается в Ли…

– Ли, прости, пожалуйста! Нина перешла границы…

«Да отвалите вы! – подумала я. – Оставьте меня в покое».

Дрожащими пальцами оторвала кусок туалетной бумаги и попыталась стереть тушь из-под глаз.

Ну и жалкий же у меня вид. Опять все как в школе – кошачьи свары, подколки… Ведь клялась себе никогда к этому не возвращаться. Я допустила ошибку. Чудовищную ошибку.

– Нора, прости! – Голос Нины, пьяный, но искренне напуганный. – Ляпнула не подумав. Выходи, пожалуйста!

– Мне надо лечь, – хрипло ответила я.

Горло драло от кислоты.

– Ли… Нора, я тебя прошу! – Это уже Клэр. – Выходи. Мы просим прощения. И я, и Нина.

Я глубоко вздохнула и открыла замок.

Стоят на пороге, щурятся от яркого света, вид у обеих как у побитых собак.

– Ли, пожалуйста, идем с нами вниз. – Клэр взяла меня за руку.

– Мне надо лечь. Все нормально, правда. Просто я вымоталась, на поезд пришлось встать в пять утра.

– Ладно… – Клэр неохотно выпустила мою ладонь. – Только если ты правда устала, а не оби-делась.

Вопреки своей воле я сжала зубы. Спокойно, нельзя быть такой эгоцентричной.

– Н-нет, не обиделась. Просто хочу спать. Сейчас только зубы почищу. Увидимся утром.

Я протиснулась мимо них и пошла в комнату за косметичкой, но когда вернулась, они все еще стояли на прежнем месте. Нина постукивала ногой по паркету.

– Ты правда, что ли, сливаешься? – спросила она. – Я думала, ты пошутила. Если уж кто и мог на меня обидеться, так это Клэр, но даже она не приняла так близко к сердцу. Ты что, все чувство юмора за эти годы растеряла?

Она прекрасно знала, как больно ударит по мне ее выходка, и намеренно выбрала момент, когда я не смогу увильнуть.

Хотя какой смысл ей это высказывать? Все равно я попалась на удочку, как последняя идиотка, сделала именно то, на что меня провоцировали. Ничего не изменишь.

– Я не сливаюсь, – устало проговорила я. – Уже далеко за полночь, я с пяти на ногах. Дайте мне отдохнуть, а?

Это прозвучало как униженная просьба. Жалкие отговорки, попытка снять с себя вину за то, что сбегаю… Я вздернула подбородок. Нет уж, я хочу уйти, и я уйду. Нам не по шестнадцать лет. Мы не обязаны везде и всюду быть вместе, словно нас связывает невидимая пуповина. Мы разошлись каждая своим путем, и ничего, выжили. Если я сейчас пойду спать, с Клэр и ее девичником ничего не случится. И не надо мямлить тут оправдания, как обвиняемый на суде.

– Я иду спать, – повторила я.

Они переглянулись, и после паузы Клэр сказала:

– Хорошо, иди.

По какой-то иррациональной причине эти два простых слова разозлили меня больше всего. Я понимала, что они означают просто согласие, но я услышала в них царственное «иди, я разрешаю», и от этого у меня мурашки побежали. Мне захотелось крикнуть: «Я больше не твоя, чтобы ты мной помыкала!»