Нора Робертс - Ложь во спасение

– Я ни в чем не пытаюсь вас убедить. Если у него было то, о чем вы говорите, почему мне теперь приходится выплачивать его долги?

– Он всегда имел привычку сделать заначку, тем более что эти камешки тогда светить было нельзя. Марки? Чтобы их пристроить, надо еще подходящего коллекционера найти. Когда запахло жареным, Джейк вполне мог взять их с собой, но если бы он попытался их продать или даже раздербанить украшения на камешки, тут же бы спалился. В таких случаях лучше всего залечь на дно на несколько лет.

– Залечь на дно, – прошептала Шелби.

– Собственно, план таков и был. Четыре-пять лет, а потом можно все скинуть и завязать. Мы примерно так себе это представляли. Или завязать частично, ведь совсем-то не хочется лишать себя удовольствия! Ты была его прикрытием, теперь это ясно. Но тебе придется постараться, чтобы я поверила, будто ты такая дура, что ничего не знала.

– Я была такая дура, что поверила ему, и теперь мне с этим жить до конца дней.

– Я дам тебе время подумать. Понимаешь, Шелби, даже если ты чиста и невинна, как младенец, ты с этим человеком прожила четыре с лишним года. Если как следует пораскинешь мозгами, наверняка до чего-то докумекаешь. И не забывай о мотивации – тебе предлагают половину от без малого тридцати лимонов!

Теперь презрение вспыхнуло в глазах Шелби.

– Мне не нужна никакая половина от того, что вы украли!

– Твоя воля. Можем уменьшить твою долю, раз ты такая щепетильная. Пускай это будет вознаграждение за находку. Тебе с лихвой хватит на оплату долгов, в которых ты погрязла. Как я уже сказала, мне надо только получить свое – и я отвалю. А ты что же, хочешь застрять в этой своей глухомани, работать за два гроша в салоне красоты у собственной бабки, а по пятницам за три с половиной гроша петь в местной забегаловке? Ну, твоя воля. Я заберу свое, ты оставляешь себе свое. Но тебе еще о твоей куколке думать надо.

– Только подойди к моей дочери! Только посмей подумать, чтобы к ней приблизиться! Порву на куски!

Натали, скривив губы, взглянула искоса.

– Думаешь, сумеешь?

Шелби ничего не думала, она действовала. Протянула руку и за грудки подняла Натали на ноги.

– И сумею, и сделаю!

– Так вот что Джейк в тебе нашел! Огонь. Ему это даже в дурах нравилось. Можешь не напрягаться. Маленькие девочки меня не интересуют. И назад в камеру меня не тянет. Пятьдесят на пятьдесят, Шелби. Если я привлеку к этому делу Мики, ты не получишь ничего, кроме боли и сердечной муки. Он не мастак цивилизованно договариваться, не то что я.

Она отцепила руку Шелби от своей блузки.

– Подумай. Я с тобой свяжусь.

Натали зашагала прочь, а Шелби почувствовала, что у нее подкашиваются ноги, и снова опустилась на скамейку.

Двадцать восемь миллионов? В драгоценностях и раритетных марках? Двоеженство? Да за кого же она вышла замуж, боже мой? Точнее, думала, что вышла?

А может, это все вранье? Но какой смысл?

Ничего, она проверит. Она все это выяснит.

Шелби поднялась, достала телефон и позвонила Трейси, чтобы справиться о дочери.

Когда она подошла к салону красоты, то уже снова была в порядке.

– Прости, бабуль.

– Что тебя так задержало? И что это за праведный гнев в глазах?

Шелби пихнула сумочку под стойку приемной.

– Мне надо поговорить с тобой и мамой, как только вы обе освободитесь. Прошу прощения, миссис Хэллистер. Как у вас дела?

Дама в кресле у Виолы – бабушка того самого «парнишки Хэллистера» – улыбнулась в ответ.

– У меня все прекрасно. Вот пришла корни подкрасить, а Ви меня уговорила на мелирование. Интересно, заметит ли мистер Хэллистер.

– Это здорово! Весна требует чего-нибудь новенького. Бабуль, мне надо быстренько позвонить в одно место, а потом проинвентаризирую наши запасы.

– Полотенца, по-моему, высохли. Можно складывать.

– Проверю.

Разговор шел о работе, но они понимающе переглядывались. Виола кивнула и за спинкой кресла показала растопыренную ладонь. Пять минут.

Шелби прошла в комнату, где осуществлялась стирка и хранились косметические средства, и позвонила оттуда Форресту.

Думать об этом, как советовала брюнетка, было бесполезно. Кэлли в безопасности, Трейси пообещала не спускать с нее глаз. Ни о каких краденых бриллиантах Шелби понятия не имеет, а раритетную марку не распознает, даже когда ей налепят ее на лоб. А если эта Натали считает иначе – придется ей жить в заблуждении.

Но Шелби огорчало то, что она так легко поверила, что Ричард – или Джейк, или как его там звали – был вором. Обманщиком.