Наталья Александрова - Месть через три поколения

— Для чего? — переспросил похититель, и в его глазах снова мелькнул тусклый огонь безумия. — Ты спрашивала, почему ты? Так вот, именно поэтому!

— Не понимаю, — Инга тянула время, пытаясь вызвать его на длинный разговор, потому что обостренным слухом уловила какие-то звуки за стеной. Или ей это только показалось?

— Все еще не понимаешь? Ганс Лемке был моим дедом. Его осудили за убийство, которого он не совершал, он был несовершеннолетним, поэтому отделался сравнительно легко — десять лет лагерей. Но потом, пока он отсиживал свой срок, ему еще надбавили пять лет — просто так, для порядка, как тогда говорили — в целях укрепления тыла. Он вышел на свободу только через пятнадцать лет, в пятьдесят четвертом году, совершенно больным, сломленным человеком. Он так и остался жить в Сибири, там и умер.

Похититель пристально взглянул на Ингу и проговорил тихим напряженным голосом:

— Как ты считаешь — кто-то должен был заплатить за его погубленную жизнь?

— Ты хочешь сказать, что нашел виновных в страданиях своего деда и теперь мстишь их потомкам? Но ведь это же бред! Это безумие!

Глаза похитителя побелели, он дернул за рычаг и опустил Ингу вниз, теперь она висела на уровне его роста. Убийца придвинулся к Инге и выдохнул ей в лицо:

— Никогда не смей так говорить! Я не безумен! Это мир безумен, жизнь безумна!

Инга поняла, что играет с огнем. Но она попыталась снова разговорить убийцу, чтобы оттянуть неизбежное.

— Откуда ты знаешь такие подробности того давнего дела? Со слов деда?

— Нет! — Убийца криво усмехнулся. — Я знаю все из первых рук, от самих участников заговора!

— Как это?

Взгляд убийцы затуманился, как будто он вглядывался в недавнее прошлое. Он снова заговорил:

— Ты веришь в высшую справедливость? Год назад я оказался по работе в маленьком провинциальном городке. Вечерами мне было нечего делать, и я проводил время в пивном баре. Там я познакомился с молодым парнем из местных. Звали его Андрей. Мы разговорились, и случайно я узнал, что его предки, как и мои, — петербургские немцы. Больше того, его дед, как и мой, учился до войны в Петришуле. Слово за слово, мы вместе вышли из бара, и Андрей пригласил меня к себе домой, выпить еще по рюмке за знакомство. Такой, знаешь, был открытый парень, выпить не дурак, особенно за чужой счет.

— Ты говоришь о брате Воскобойникова? — Инга вспомнила, что того звали Андрей.

— Не перебивай! — огрызнулся убийца. — Слушай дальше! Он жил с родителями, которых в тот день не было дома. Мы снова выпили, и Андрей показал мне дневник своего деда. Его мать хранила его в старых бумагах, оставшихся от бабки. На что угодно могу спорить, что никто из семьи этот дневник даже не пролистывал! А зря, узнали бы много интересного.

Этого деда, кстати, звали Пауль Шнитке. Он был главным виновником тех давних событий. Его дневник представлял собой толстую тетрадь в черном коленкоровом переплете, исписанную аккуратным мелким почерком.

Я заглянул в дневник и почти сразу увидел свою собственную фамилию.

Я решил во что бы то ни стало завладеть этим дневником. Напоил Андрея, а когда тот заснул, забрал дневник и ушел, вернулся в свою гостиницу.

Там я всю ночь читал этот старый дневник — и узнал из него, какую страшную шутку сыграли одноклассники с моим дедом.

Когда они поняли, что Пауль Шнитке убил Зайцева, они поняли и другое: Пауля, одного из них, их друга, арестуют за убийство. Но и всем остальным придется несладко. Вся школа знала, что они — одна компания, а в то время из каждого рядового преступления старались сделать заговор. И их всех могут привлечь как соучастников. Их девиз — один за всех и все за одного — может приобрести новый и страшный смысл.

И тогда в умной голове Эльзы Берг возникла гениальная, как ей показалось, идея — свалить все на «Дурня Ганса», на моего деда. Лучше уж пусть он пострадает «один за всех», чем они — «все за одного».

Для начала она убедила Ганса, что он — член их команды, что он с ними заодно и должен говорить, что во время убийства они все вместе были в кино. О, эта красивая и умная девица могла убедить в чем угодно любого мальчишку, а не то что такого наивного парня, как Лемке. Одно слово — Дурень Ганс!

Потом еще один парень из их компании, Алеша Вестготтен…

— Вестготтен! — ахнула Инга. — Родственник антиквара?

— Родной дед, — подтвердил убийца. — Так вот, Вестготтен был очень ловкий и небольшого роста. Вечером он пролез через окно в квартиру Ганса Лемке и украл у него мешок с коньками. Потом вместе с Маратом Сикорским они отвинтили коньки от ботинок Ганса и заменили их на окровавленные коньки Пауля. Затем подложили мешок с коньками в шкафчик Ганса в школьном спортзале.