Майкл Корита - Добро пожаловать в ад

Он успел выстрелить дважды, но оба раза промахнулся, а Гальончи, развернувшись, вскинул свой дробовик и снова пальнул по машине. Последствия оказались ужасными. На этот раз он разворотил капот несчастной «мазды» и выбил заднее стекло. А потом вдруг споткнулся и качнулся назад — похоже, просто оступился. Как бы там ни было, он соскользнул в канаву, оказавшуюся как раз позади него, и рухнул в траву.

Я выпустил три пули в заросли сорняков, где он исчез, и вновь наступила тишина, особенно оглушительная после грохота выстрелов. Я давно уже не слышал Дорэна: с того места, где я видел его в последний раз, не доносилось ни звука — либо он благоразумно прятался в зарослях сорняков, либо вообще сбежал, радуясь, что про него забыли. Да, вполне вероятно, что он решил исчезнуть с поля боя при первой возможности и сейчас был уже далеко. Выждав пару минут, я рысцой потрусил вверх по дороге, шаря глазами по высокой траве и между деревьями там, где в последний раз видел Гальончи. Он больше не стрелял, однако мне было слышно, как шуршит трава у него под ногами и трещат ветки, и я догадывался, что он пробирается через лес. Я выстрелил наугад, целясь между деревьями, выпустил две пули подряд, хотя, конечно, понимал, что попасть в него у меня нет ни малейшей надежды — стрелять практически вслепую да еще ночью практически бессмысленно. Постепенно звуки отдалялись — я догадывался, что он уходит и очень скоро окажется уже вне пределов досягаемости. И действительно, через минуту Гальончи растворился в ночи.

Я бегом вернулся к «мазде», молясь о том, чтобы не было слишком поздно. Когда я подбежал, дверь со стороны пассажирского сиденья распахнулась, и передо мной на траву рухнул Тор. Лицо у него было перепачкано кровью, руки, впрочем, тоже, но — ура! — он был жив и даже двигался. Я присел перед ним на корточки, решив осмотреть его, однако Тор сердито махнул рукой, чтобы я убирался прочь, и, цепляясь за машину, со стоном поднялся на ноги. Больше всего меня поразило то, что за все это время он так и не выпустил из рук пистолет. Я боялся, что он ранен, но, похоже, кровь, которой были покрыты его лицо и руки, текла из многочисленных порезов. Как вскоре выяснилось, Гальончи так и не попал в него.

— Вы ранены? — спросил я.

Покачав головой, Тор рукой в перчатке отер кровь с лица и повернулся ко мне.

— Ничего страшного, — невозмутимо проговорил он. — Похоже, он стрелял крупной дробью. Возможно, парочка дробин попала в меня.

Подойдя поближе, я принялся разглядывать его и увидел, что его куртка с левой стороны изорвана в клочья. Кровь просочилась сквозь ткань, и на уровне ребер образовалось багровое пятно. Тор тоже окинул окровавленную куртку беглым взглядом, но я не заметил, чтобы это произвело на него особое впечатление; он уже открыл было рот, собираясь что-то спросить, но ему помешали. Со стороны дороги донесся истошный крик:

— Я сейчас прикончу ее!

Выскочив из-за деревьев, на дороге, возле старого трейлера, некогда бывшего офисом, стоял Гальончи — нас разделяли какие-то пятьдесят-шестьдесят метров. На фоне постройки четко вырисовывался его силуэт. Я бегом бросился к нему, краем глаза успев заметить, как Тор обернулся и оперся рукой о крышу того, что еще недавно было «маздой». Я успел сделать всего несколько шагов, когда у меня над ухом трижды оглушительно рявкнул его «глок». Помню, успел еще удивиться, как громко прозвучали выстрелы, учитывая, что стреляли на таком расстоянии и в темноте. К несчастью, ни один из них не достиг цели, и Гальончи, на ходу вскинув свой дробовик, снова повернулся к трейлеру. Забыв про бесполезный уже пистолет, я мчался к нему, зная, что единственная возможность, которая у меня еще остается, это добраться туда раньше него, чтобы помешать ему войти в трейлер, уже догадываясь, что шансов на это у меня практически нет и надеяться бессмысленно, поскольку я был слишком далеко, а значит, безнадежно опоздал и не смогу защитить Эми…

Как во сне, я видел, что Гальончи открыл дверь трейлера, переступил порог, вскинул дробовик и выстрелил. Я услышал, как громыхнул выстрел, и закричал — закричал так, будто он выстрелил в меня. Я все еще бежал, спотыкаясь и едва не падая, мои ноги, разъезжаясь по гравию, несли меня вперед, подчиняясь уже не разуму, а какому-то инстинкту, и я как будто не поспевал за ними. В то же самое мгновение до меня внезапно дошло, что с этим выстрелом что-то не так — вместо утробного рыка дробовика я услышал оглушительный треск, и Гальончи, словно отброшенный назад неведомой силой, вдруг вылетел через дверь трейлера и ничком рухнул на землю. Выпавший из его рук дробовик покатился по земле. Это зрелище будто прибавило мне сил — я разом перестал спотыкаться и ринулся вперед. В несколько прыжков преодолел разделявшее нас расстояние, и вот уже стою над ним, приставив к его голове пистолет, а Гальончи корчится от боли у моих ног.