Майкл Корита - Добро пожаловать в ад

— Кажется, понимаю. Означает ли это, что меня ждет романтическое путешествие вдвоем? Иначе говоря, что ты будешь на высоте и прекратишь наконец отпускать ехидные замечания насчет моей задницы?

— Тогда пакуй вещи.

Эми, судя по голосу, заколебалась.

— Ты это серьезно?

— Серьезнее не бывает. Я заполучил клиента, поклявшегося заплатить мне кучу денег, если я отыщу потерявшегося наследника миллионного состояния. Проклятье, дай-ка подумать… Хочешь, впишу тебя в договор в качестве субподрядчика? Могу даже поручить тебе какую-нибудь несложную работенку — например, дать подержать свой пистолет.

— Знаешь, солдат, держи-ка ты свой пистолет сам! — фыркнула Эми.

— Ах так? Ну, тогда ничего не получишь! — пригрозил я. — Но вообще-то я серьезно. Не хочешь прокатиться со мной за компанию? День проведем там, еще один день уйдет на дорогу, послезавтра будем дома.

— Сейчас, дай подумать. У меня на сегодня намечено одно интервью, но освобожусь я достаточно рано, так что к десяти, думаю, буду готова тронуться в путь.

— Отлично, — бросил я. И, хотя идея прихватить с собой Эми пришла в голову неожиданно даже для меня самого, сейчас я был до смерти рад, что она согласилась. Честно говоря, мне уже осточертело работать в одиночку.

— А кто твой клиент? — поинтересовалась Эми.

— Карен Джефферсон.

В трубке повисло молчание.

— Ты работаешь на женщину, с которой когда-то был помолвлен, — ошарашенно пробормотала Эми. — Это ведь у нее недавно убили мужа? И это был тот самый тип, который увел ее у тебя.

— Все верно.

— Ты что, окончательно спятил?! Как ты позволил втянуть себя в эту историю?!

— Легкие деньги. Вот и все — ничего больше.

— О, Линкольн, я тебя умоляю, не надо! Неубедительно!

— Убедительнее всего бывает именно правда. Смотри, как все было. Копы пришли задать мне несколько вопросов о Джефферсоне. Она узнала об этом и позвонила, чтобы извиниться, объяснила, что она тут ни при чем, а потом попросила отыскать сына Джефферсона. Парнишке предстоит в скором времени унаследовать парочку миллионов, а он и не ведает об этом. Собственно говоря, о том, что его отец убит, он, похоже, тоже не знает.

Эми продолжала молчать.

— Можешь сомневаться сколько твоей душе угодно, но единственная причина, по которой я взялся за это дело, Эми, — деньги. Мне предложили кучу монет, и наше агентство найдет им применение, вот увидишь. Особенно сейчас. Одному Богу известно, как нам нужны деньги — учитывая все эти медицинские счета и то, что я по-прежнему вкалываю один.

— Ладно, — коротко бросила Эми. И снова замолчала.

— Мне еще нужно кое-что сделать, — в конце концов сказал я. — Ну так как, утром встречаемся? Зато представляешь, потом ты сможешь целых два дня безостановочно пилить меня за то, что я взялся за «это дело»

— Ладно, утром увидимся, — бросила Эми и повесила трубку.

Я вздохнул и отключил телефон. Сказать по правде, я не слишком рассчитывал, что, взявшись за это дело, произведу впечатление на Эми, но, похоже, ошибся. Остается только надеяться, что она не примет мое предложение всерьез и не станет есть меня поедом следующие два дня.

Следующие два часа я убил на то, чтобы написать отчет по тому единственному делу, которым сейчас занималось наше агентство. Можно позволить себе роскошь потратить некоторое время на то, чтобы навести на свое творение лоск, когда тебе нечего больше делать, кроме как ждать, пока не подвернется что-то еще. Однако владельцы небольших агентств вроде меня почему-то с радостью обошлись бы без подобной роскоши. Когда с этим было покончено, я запер офис и отправился домой, переоделся, а потом спустился в тренажерный зал немного поразмяться. Еще час я работал со штангой, потом решил, что с меня хватит, и отправился на пробежку. К тому времени, когда я вернулся, уже заметно похолодало, солнце садилось, стало понемногу смеркаться, и дом, в котором я жил, погрузился в тень. Остановившись на дорожке, я потянулся, разглядывая двухэтажное приземистое строение из старого камня, ставшее моим домом, после того как мой кулак, придя в непосредственный контакт с лицом Алекса Джефферсона, положил конец моей карьере в полиции. Я подумал о Карен, которая сидит сейчас одна-одинешенька в своем экстравагантном особняке возле загородного клуба, и вспомнил, каким пустым показался мне этот особняк сегодня утром. И невольно подумал, не покажется ли он еще более пустым, когда зайдет солнце.