Сара Лотц - День четвертый

Уходи, уходи, уходи …

Пошатываясь, он вышел в коридор и хотел уже уйти, когда вдруг вспомнил, что забыл шляпу Мэрилин. С большой неохотой он вернулся. В каюте воняло его собственным дерьмом, и он зажал нос рукой. Шляпка из розовой соломки, которую она купила у уличного торговца на Консумеле, с невинным видом висела на углу плоского телевизора. Гари бросился к ней и уже почти схватил, когда услышал, как дверь за спиной захлопнулась. Он в ужасе оглянулся, пытаясь уловить хоть что-то в темноте, и ему показалось, что в дальнем конце комнаты подрагивают две темные тени.

Гари попятился, и край кровати ударил ему под колени. Он упал.

Все в порядке, все в порядке, все в порядке . Никто за тобой не придет, здесь никого нет, это ты просто …

Гари глухо вскрикнул и прикусил кончик языка, потому что на грудь ему, выдавив воздух из легких, опустилось что-то тяжелое. Он попытался оттолкнуть это от себя, но руки его не слушались – или не могли слушаться. Парализованный, он лежал и ничего не мог сделать, чувствуя, как ледяное дыхание щекочет щеку, а холодные пальцы медленно, словно паук, крадутся вверх по его бедру.

– Сегодня утром я не смогла найти никого, кто мог бы обслужить твои каюты, – сказала Мария Алтее вместо приветствия. – Трайнинг все еще болеет, а Джоан сказала, что не может работать сегодня.

Алтея кивнула. Сейчас у Марии вообще не было бровей – на их месте темнели просто размазанные полоски. От этого складывалось впечатление, будто черты ее лица постепенно исчезают. Возможно, завтра у нее пропадет нос, потом глаза, рот, а затем останется только гладкая пустая кожа. Алтея мысленно встряхнулась: что за дикие мысли? Она провела языком по зубам. Прошлой ночью ее одолевали сверхреальные ночные кошмары: какой-то мужчина – лица его она увидеть не могла – ржавыми щипцами рвал ей зубы один за другим. В голове до сих пор звучал хруст корней, вырываемых из десен. Ее lola , мать, твердо верила, что у каждого сна есть свое значение, а еще Алтея слышала, будто беременные женщины чаще страдают от кошмаров по ночам. К тому же этот мальчик… Он не преследовал ее в снах, но от этого почему-то было еще хуже.

– Алтея? Ты меня слышишь?

– Простите, Мария. Не могли бы вы повторить то, что только что сказали?

– Я сказала, что секьюрити хотят поговорить с тобой как можно скорее.

– Да, Мария.

Она ожидала этого. Ей нужно было выстроить свою версию. Не могла же она сказать им, что в эту каюту ее привел призрак мальчика? Или признаться в том, что сходит с ума. После того как ее отпустил высокий охранник, вернувшийся в каюту погибшей девушки в сопровождении старшего офицера, Алтея ушла к себе. Радуясь, что соседки по комнате, Мирасол, на месте не оказалось, она завернулась в одеяло и крепко зажмурила глаза, притворившись, что спит. В этом она напрактиковалась – дома она всегда делала так, когда хотела избежать внимания Джошуа. Чуть позже – может, через несколько минут, а может, через несколько часов – она заснула. Алтея смутно припоминала, как Мирасол будила ее утром, но когда в конце концов сползла с кровати, опоздав на свою смену на три часа, в каюте уже никого не было. Да и сейчас ее мозг был похож на переваренный рис – ей нужно было встряхнуться, вернуть себе способность думать, привести мысли в порядок.

Мария провела пальцем по голой коже, где должна была находиться левая бровь.

– Я знаю, что случилось вчера ночью. Знаю об умершей пассажирке.

– Вам сказали в службе безопасности?

Сама Алтея никому не говорила про труп, но не удивилась, что Мария все равно знает об этом. Мария считала своей обязанностью знать про свой персонал все, поэтому в том, что охрана уже переговорила с ней, был свой смысл.

– Да. Еще им нужно пообщаться с Трайнинг. Должно быть, это был настоящий шок. Ты в состоянии работать сегодня?

Алтее хотелось сказать «нет», она была далеко не в порядке, но, с другой стороны, что она собирается делать еще? Единственным вариантом было забиться в каюту или в столовую для персонала и постоянно думать об этом мальчике, ожидая, пока техники устранят проблему или пока «Фоверос» не пришлет за ними спасательное судно. Она почувствовала приступ боли где-то внизу живота. Быстрый и острый укол. Напоминание о том, что у нее есть и другие проблемы, о которых нужно позаботиться.

– Я могу работать.

– Хорошо.

Короткая улыбка. Алтею вдруг осенило, что до этого она никогда не видела, чтобы Мария улыбалась.