Сара Лотц - День четвертый

У нее есть послание для тебя …

Не-ет! Я не слушаю.

Она говорит, что заставит тебя страдать . Она говорит, что заставит тебя страдать снова и снова, снова и снова, снова и снова, и это не закончится никогда .

Не говорила она ничего такого. Не было никакого послания.

Шшшшшшш …

Лодка неистово качнулась. Удар. Брезент сорвался. К нему тянулись чьи-то руки, и он услышал собственный вопль. Люди… Тут были люди, которые лезли в его укрытие. Они карабкались друг на друга, и он почувствовал, как его сильно прижали к борту и он не мог дышать.

Он должен выбраться. Выбраться отсюда. Он толкал их, он сражался, закрыв глаза. Кто-то тянул его за волосы. Щека взорвалась болью, но он продолжал двигаться, игнорируя протестующие крики. Что-то ударило сбоку в голову, перед глазами вспыхнули звезды, во рту появился вкус желчи, а потом он вылетел оттуда, словно пробка из бутылки, и на четвереньках приземлился на палубе, чувствуя, как дождь и ветер хлещут по лицу. Кто-то наступил ему на руку. Он скрутился клубком и покатился, пока не оказался у перил с другой стороны прохода.

Гари поднял глаза, и ему показалось, что он увидел в толпе Мэрилин, но потом она исчезла. Держась за перила, он поднялся на ноги и посмотрел вниз, на палубу с бассейном. В бассейн упал какой-то мужчина. Он отчаянно молотил руками, а потом скрылся под одним из плавающих в воде матрасов. А затем – бабах! – небо над головой взорвалось красным светом, и тут он увидел его. Своего друга. Он ждал его возле стеклянных дверей, которые вели внутрь корабля. Пол раскачивался и взбрыкивал под ногами, но Гари не отрывал глаз от своего друга, протискиваясь между людей, которые сплошным потоком двигались навстречу, вверх по лестнице.

Когда он достиг главной палубы, кто-то налетел на него и что-то закричал на ухо, но Гари отодвинул его и продолжил двигаться к двери. Он прошел через нее, оттолкнув женщину, которая и так пыталась убраться с его пути. Он не мог упустить из виду своего друга. Но внутри корабля было темно, и он с трудом мог что-то разглядеть. Потом вдруг одна рука сжала его левую ладонь, а вторая, поменьше, – правую. На миг он ощутил какое-то рафинированное, первобытное отвращение – это было знакомое чувство, он помнил его, оно было ему откуда-то знакомо, – после чего невидимые руки потащили его вперед.

Миссис Дель Рей прекратила взывать к людям. Теперь она просто сидела на сцене, притаившись в своем инвалидном кресле. Очень скоро они перевернутся, Алтея в этом не сомневалась. Она не могла видеть ее лица, было слишком темно, но у нее возникло ощущение, что эта женщина наблюдает за ней.

Единственным освещением здесь были экраны нескольких телефонов, у которых еще не сели аккумуляторы, и слабый мерцающий свет табличек над аварийными выходами. Она помогала Пепе раздавать воду, когда в центральный проход выскочил мужчина и закричал, что команда покидает корабль и все должны, сохраняя спокойствие, пройти на свои места сбора. Когда он пробегал мимо, Алтея успела его рассмотреть. Это был один из охранников, но не тот загадочный, с непроницаемым лицом, которого она встретила возле каюты погибшей девушки, а совсем молоденький, с жидкими усиками. Паника продолжалась недолго. Те, кто собирался уйти, уже ушли. Те, кто остался, сидели тихо, сбившись в группки. Большинство тошнило.

Пол под ногами осел. Она схватилась за спинку кресла и держалась, пока корабль не выровнялся. Она не должна была здесь оказаться, но винить в этом могла только себя. Мария еще вчера предупреждала, что грядет нечто в этом роде. Она должна была бы сообразить, что имеется в виду: команда планирует эвакуацию с судна.

Она найдет мальчика, а потом уйдет. Она прошла к сцене и едва не упала, поднимаясь на нее. Стараясь не смотреть на женщину в кресле-каталке, она прошла за кулисы. Двигаясь по памяти, обходя крупные препятствия, Алтея шла вперед, пока не нашла дверь, ведущую в коридор. Мальчик был с ней в каюте несколько часов назад, когда она ненадолго задремала. Когда она находилась с ним… это наполняло ее энергией. Ее уже тошнило от окружающих, каждому из которых было что-то нужно от нее. Джошуа хотел высосать ее всю, без остатка, и украсть ее деньги; менеджеры на корабле и эта puta Мария хотели, чтобы она была благодарна им за работу и мирилась с тяжелыми условиями труда и низкой оплатой; Мирасол хотела, чтобы она рассказывала ей, что делать; миссис Дель Рей хотела, чтобы она приводила людей в театр; гости с ее участка хотели, чтобы она улыбалась, таскала им полотенца с разными долбаными зверушками и не вызывала у них угрызений совести по поводу грязных туалетов и маленьких чаевых. А мальчик не хотел от нее ничего – лишь бы она была рядом с ним.