Михаил Картышов - Солитариус. Книга первая

– Благодарю. Я страшно голодна, – ответила Златовласка и, сделав наимилейший реверанс, направилась к столу.

Она села лицом ко входу, я напротив неё.

– Раз уж мне вспомнился Шекспир… Скажите, почему я помню всё, кроме своего прошлого? И почему мне нельзя узнать хотя бы своё настоящее имя? Что в этом такого?

– Ваш мозг сам блокирует воспоминания о прошлом. Таким образом он защищает себя, то есть вас. Вмешательство с нашей стороны может повлечь тяжёлые последствия. Именно поэтому мы стараемся оградить вас от любой информации, которая может разрушить эту защитную стену. Кое-что мы, конечно, сообщаем, самый минимум, чтобы посмотреть, как отреагирует ваш мозг.

– Но мне сказали, что мы все здесь теряли память не однажды. Как вы это объясните?

– Точно так же. Включение защитного механизма. С высокой долей вероятности можно утверждать, что приступы случаются в момент разрушения защитной стены, то есть в тот момент, когда к вам возвращается память о прошлом.

– Что же в моём прошлом такого страшного? Ах да, вы говорили про несколько попыток убийства и самоубийства. Значит, от этого меня защищает мой мозг? – заглянул я ей в глаза.

Златовласка отвела взгляд в сторону.

– Вашему мозгу виднее.

– Расскажите подробнее.

– Не могу, Есенин. Я и сама не знаю всего. Всем занимается Гиппократ, а я лишь выполняю его указания.

– Ладно, а что там с солипсизмом? Разве это болезнь? Вы говорили, что именно из-за него я пытался убить жену.

– Я такого не говорила.

– Как же не говорили, мне что, голоса какие-то это нашептали?

– Нет, – улыбнулась она. – Я не говорила, что причина вашей агрессии по отношению к вашей жене кроется в солипсизме. Солипсизм – это следствие амнезии, побочный эффект защитной стены. И больше я вам ничего не скажу об этом.

– Просто прекрасно! – начал закипать я. – Каким же образом… По-вашему, я могу вылечиться, ничего не зная о своей болезни и её причинах?

– Я понимаю, Есенин, что вам хочется всё узнать. Но прошу вас поверить мне и довериться Гиппократу и… – она сделала паузу, – своему мозгу. Если бы это могло вас излечить, мы бы не раздумывая всё рассказали. Поверьте, мы точно знаем, что это только усугубит ситуацию.

Её ласковый голос действовал на меня как успокоительное. Я вдруг почувствовал себя ребёнком – беспомощным и обиженным на весь мир, и мне захотелось обнять Златовласку и плакать от обиды. Но я тут же опомнился и взял себя в руки.

– Гиппократ просил передать, что ваша жена прилетит в эту субботу.

– А сегодня?

– Понедельник.

– Что ж, хоть какой-то просвет. Но я не понимаю, как посещения родственников вписываются в ваши методы лечения? Думаете, жена не расскажет мне правду?

– Если она вам не враг, то не расскажет. Гиппократ перед тем, как разрешить посещение, беседует с родственниками. Объясняет им, что правда или даже небольшая доля правды, как настоящее имя, например, может сильно навредить вам. В большинстве случаев с ним соглашаются.

– А тем, кто не соглашается, в посещении отказывают? – насмешливо спросил я.

– Не совсем. Гиппократ предлагает выбор: либо они соглашаются на его методы, либо забирают пациента домой.

– Были такие случаи? Кто-нибудь забирал?

– Такое случалось дважды. И закончилось всё в обоих случаях весьма печально, – тяжко вздохнула Златовласка и опустила глаза. – Мы не должны были отказываться от них. Но что мы могли сделать, если их родственники были такими упрямыми и близорукими? Сначала они были согласны со всеми условиями, а потом, видите ли, передумали.

Было видно, что она сильно переживает по этому поводу. Я неожиданным для себя самого деликатным тоном поинтересовался:

– Так что же произошло?

– Они оба покончили с собой. Сразу же после того, как покинули Солитариус, – слабым голосом сказала она, ломая руки. – Очень талантливые люди. Были.

– Мне очень жаль, – тихо произнёс я. – Но вы не должны винить себя. Если кто и виноват, так это родственники и Гиппократ.

Златовласка одарила меня робкой улыбкой, но ничего не ответила.

– Мне сказали, что мы платим за лечение большие деньги. Это правда?

Она закатила глаза и вздохнула.

– Нет. Это вам наш дедушка сказал? Не советую вам верить всему, что он говорит. Впрочем, как хотите. Деньги… Каждый платит в меру своих финансовых возможностей. Кто-то больше, кто-то меньше. Все деньги идут на Солитариус, но, скажу вам честно, это не очень большие деньги. Если бы не было иных источников финансирования, Солитариус бы долго не протянул. Точнее говоря, его вообще бы не было.