Сергей Монель - Идущие по облакам

– Ну, за кого ты меня принимаешь? – улыбнулся я в ответ.

Любовь Андреевна облегчённо вздохнула, покачала головой и пошла на кухню. Я тем временем проскользнул за Женей в ванную.

Она стояла возле раковины и, слегка согнувшись, смывала косметику со своего загорелого лица. Я бесшумно подкрался сзади и аккуратно взял её за талию. Женечка слегка дернулась от неожиданности и обернулась:

– Ты зачем меня пугаешь? – истомно сказала она и, разогнувшись, прилегла на мою грудь. Её талия оставалась в моих объятьях, и казалось, что она таит в них словно шоколад.

– Я вовсе не хотел тебя испугать, у меня даже в мыслях такого не было.

Женя откинула голову назад и, слегка прикрыв глаза, ещё более истомным голосом спросила:

– А что, что было у тебя в мыслях? Ты хочешь меня, скажи, хочешь?

Она стала грациозно извиваться и тереться об меня, будто она тигрица, попавшая в лапы своего самца.

– Да, хочу, безумно хочу. – ответил я и начал, нежно покусывая, целовать её шею.

Женя тихо застонала и полезла ко мне под рубашку.

– Дорогие мои, вы скоро? Всё уже остывает! – прозвучал озабоченный голос Любови Андреевны.

– Ну вот, опять нам не дают побыть наедине. Это просто невозможность какая-то!

– Ладно, пойдём . Они же тоже готовились к моему приезду. К тому же, думаю, будет не совсем культурно задерживаться здесь, да ещё и вдвоём. Тем более, я предполагаю – у нас с тобой сегодня вся ночь впереди, разве не так? – Женя окинула меня своим хитрым взглядом и потянулась за полотенцем.

– Только бы поскорее она наступила!

– Ой, посмотри, а это что? – Женя прищурилась и презрительно уставилась на зеркало.

– Что ты там увидела?

– Посмотри, здесь чья-то роспись! Ты видишь?

– Какая ещё роспись? – я сделал вид, что слышу об этом в первый раз.

– Обыкновенная. Судя по почерку, женская и ниже что-то ещё еле-еле видное. Похоже, что-то вроде «Вместе навсег Д+А». Ты что, кого-то уже сюда приводил?!

– Солнышко, ты же прекрасно знаешь, что мы только переехали, и даже не успели выкинуть вещи предыдущих хозяев, вон они до сих пор стоят на балконе. К тому же всё это время я находился с родителями. Поэтому, даже при всём желании, если бы оно и было, привести сюда я бы никого не мог.

– А что за вещи? Обожаю рыться в старых вещах. – Женины глаза заблестели.

– Там хлам какой-то: старый письменный стол, стулья, торшер и большое зеркало.

– Да, в таких вещах особо не пороешься.

– Ну вы скоро там? – из-за двери раздался возмущенный голос Виктора Сергеевича.

– Да, да мы уже идём – сказала Евгения и открыла дверь.

Сев за стол, я окинул глазами всё, что на нём стояло и понял, что после вчерашнего загула на еду я смотреть не могу.

– Что тебе положить, дорогой? – спросила Женечка.

Я посмотрел на Женю совершенно обреченным взглядом и отрицательно помотал головой.

– Женечка, он только недавно поел. Давай я лучше тебе чего-нибудь положу, ты, наверняка, после дороги сильно проголодалась.

– Что правда, то правда! – прикусывая нижнюю губу сказала Женя и, указав своим длинным ногтем на мамин фирменный салат, добавила:

– Можно его?

– Нужно… – ответила мама, и положив салат, продолжила диалог:

– Ну как тебе наша новая квартира?

– По моему, даже очень хорошенькая. Мне, честно говоря, очень понравилась, прямо очень, очень!

– И мне. – оживлённо сказала мама, кивая головой.

– Сделаете ремонт и будет просто конфетка.

– Да, да, я это уже себе очень хорошо представляю! Самое главное побыстрее избавиться от этого хлама, который лежит у нас на лоджии.

– А вы не смотрели, может быть, там в стульях или столе сокровища какие-нибудь фамильные спрятаны? – сказала Женя и приподняла брови так, что лицо у ней стало наивное как у ребенка.

– Ах, если бы… – мечтательно вздохнула мама.

– Что вздыхаешь? Тебе чего-то, не хватает, живёшь в недостатке? Зачем тебе чужое? – нахохлился Виктор Сергеевич.

– Вот она, мужская логика, даже помечтать не дают! – выдохнула мама.

– Ничего Вы не понимаете, Виктор Сергеевич. В этом же есть свая романтика, держать в руках старинные вещи, которые принадлежали, какому-то человеку много, много лет назад. Которого, возможно уже даже нет в живых.

– Нет уж, хватит нам такой романтики! Вон, есть уже у нас одна старинная вещь благородного происхождения, соседка наша, Инга Арчебальдовна.

– Инона Альбертовна – поправил я отца.

– А…, какая разница. Всё равно антиквариат ходячий. Вот посмотришь на неё Женечка, и романтики тебе больше никакой не захочется.