Сергей Монель - Идущие по облакам

Как же это всё казалось странно, непонятно, и даже в какой-то мере страшно. В один момент мне стало совсем не выносимо мерзко, и я резко оторвался от её губ.

– Что-то случилась? – в недоумении спросила Женя.

– Нет.

– А в чем тогда дело?

Тут вернулся Виктор Сергеевич и, сев за руль, начал движение, после чего резко ударил по тормозам. Машина слегка накренилась, раздался свист скрипящей резины, и мы юзом встали по середине дороги.

– Черт побери! Куда же ты бежишь, дурра? – крикнул Владимир Семенович и, что было сил, ударил по сигналу.

– Что?… Что случилась? – протяжным испуганным голосом спросила Женя.

" – Что?…Что случилась?…Что случилась?… Что?…" – как эхо сотней голосов прозвучало в моей голове. В моих глазах всё засияло ярким, ангельским светом и стало расплываться. На переднем сидении образ отца стал постепенно превращаться в Женин. И вот мне уже казалась, что так оно и есть. На водительском сидении уже отчетливо можно было рассмотреть женскую фигуру. Слегка нагнувшись, я попытался рассмотреть силуэт. Как вдруг, из-за сиденья высунулась Женина голова. О боже, что было с её лицом?! Оно было до неузнаваемости изуродовано, куски кожи свисали с её поблекших волос. Глаз у неё и вовсе не было, а из под нависших век, отдаленно напоминающих органы зрения, ручьями струилась кровь. Шея была надломлена в нескольких местах, от чего голова просто лежала на плече.

– Ну что, сучёныш, доигрался? – ужасным голосом спросила голова.

Я схватился за спинку сиденья, и, что было мочи, упёрся в неё.

– Что? Что с тобой? – раздался привычный Женин голос.

Я резко мотнул головой, и всё постепенно встало на свои места.

– Где я?

– Ты со мной, со мной! – нежно залепетала Женя.

– Что происходит?

– Да мы чуть собаку не сбили! Хозяин перебежал через дорогу, а она замешкалась и рванула прямо нам под колеса. Хорошо, что колодки новые, успел вовремя затормозить. А то этого пёсика ни один ветеринар бы не собрал.

– А с тобой-то что? Ты весь белый, как смерть.

– Что-то мне стало не по себе. Сейчас уже прихожу в норму.

– Может тебе «скорую» вызвать? – заботливо спросила Женя.

– Нет-нет, уже всё нормально.

– Ну-ка, последи… – отец пару раз провел ладонью перед моим лицом.

– Что с ним?

– Кажется, у него от резкого торможения и характерного звука, неприятные обрывки из памяти всплыли. Включилась защитная реакция организма. Вот он чуть и не потерял сознание. Нужен свежий воздух. – сказал отец и открыл окно.

– Как же вы много знаете! – удивилась Женя.

– Да что ты, дочка. Разве это много? Тем более, для федерала. Мы должны знать всё и обо всём. А это – пустяки… Ну, сынок, как ты?

– Всё отлично. Кажется, я окончательно пришёл в себя.

– Как же ты меня перепугал! – тяжело вздохнула Евгения.

– Ну что, раз все живы и здоровы, двигаемся дальше?

– Конечно, а то Любовь Андреевна совсем уже, поди, заждалось. – Женечка вновь взяла меня под руку, уютно на меня облокотилась и мы тронулись.

И вот уже виднелись стены родительского дома. И буквально через несколько минут мы стояли на пороге квартиры. Дверь распахнулась и нас гостеприимно встретила Любовь Андреевна:

– Здравствуйте, мои дорогие. Ну, наконец-то…! – зазвучал её звонкий голос.

– Здравствуйте, здравствуйте. – улыбнулась Женечка.

– Я уже вас заждалась. Добрались нормально, без курьезов?

– Ну… – хотела было начать рассказ Женя, как в разговор встрял отец, дав тем самым понять, что необязательно обо всём рассказывать.

Мама подошла к Жене и, крепко её обняв, поцеловала в щечку.

– Какая ты у меня загорелая и, как всегда, самая красивая! Ты посмотри, ещё похудела! Ой, молодежь… Смотри скоро ветром унесет!

– Мяу! – раздался протяжный возглас из-за угла.

– У… и ты здесь, большая рыжая тефтеля. – Евгения отдала мне цветы, и взяла на руки Фреска.

– Смотри, аккуратней. Спину не сорви! Это у нас ещё тот тяжеловес – засмеявшись, сказал отец.

– Ой.. и правда! По-моему, он ещё поправился. – ответила Женечка и, схватившись за поясницу, поставила кота на пол.

– Мяу! – ещё более восторженно заголосил кошара.

– Уж кого точно не унесёт ветром, так это тебя, Фреск.

– Ну что, давайте живей, мойте руки и за стол. А то всё остынет – волновалась Любовь Андреевна.

Я направился к ванной, как вдруг мою руку поймала мама и, отведя меня в сторону, встав на цыпочки, тихо прошептала на ухо:

– Букет просто изумительный, я тобой горжусь! Хотя, честно говоря, я думала, ты про него забудешь.