Илья Пряхин - День города

– Ваш вчерашний звонок, откровенно говоря, меня удивил – что за срочность такая? Все договоренности вроде в силе, подготовка к сделке идет нормально. А знаете что? – мер изобразил человека, только что осененного отличной идеей. – Какой бы важный вопрос вас ко мне не привел, мне кажется, мы могли бы прекрасно пообщаться в более уютной и неформальной атмосфере. У нас в городе есть одно замечательное место, только там еще не разучились превосходно готовить – ресторан «Шмаровский купец», мы могли бы сейчас…

– Извините, что вынужден вас прервать, Алексей Леонидович, – заговорил гость неприятным скрипучим голосом. – Но я возвращаюсь в Москву ночным рейсом. Вылет через…, – он бросил короткий взгляд на свой «Ролекс», – четыре с небольшим часа. Так что, с учетом дороги до аэропорта, у нас с вами совсем мало времени. С вашего позволения, я бы хотел перейти к делу и изложить вам причину моего визита.

Возникла неловкая пауза, Орловский, не ожидавший такой отповеди и продолжавший по инерции широко улыбаться, молча развел руками, демонстрируя, что желание гостя для него закон.

– Мне вчера позвонили мои клиенты, именно они настояли на том, чтобы я срочно вылетел к вам и лично убедился в вашей готовности к выполнению достигнутых договоренностей. Мои клиенты крайне встревожены, и, думаю, вам не надо объяснять причину их тревоги.

Алексей Леонидович Орловский никогда не стал бы мэром, если бы не умел в любых, даже самых сложных переговорах мгновенно подстраиваться под собеседника, находя для любых слов единственно правильный тон. Он знал причину тревоги клиентов Буханского, более того, сам в последние дни испытывал нешуточное беспокойство о судьбе совместного с ними проекта. Только, в отличие от Буханского с его клиентами, мэр узнал тревожные новости гораздо раньше и уже имел конкретный план действий.

– Признаться, я не очень хорошо понимаю причину такой обеспокоенности, – сказал он, глядя на собеседника с хорошо разыгранным удивлением. – У меня нет информации о каких-то проблемах, способных помешать нашим договоренностям.

– Речь идет об интервью губернатора Первому каналу, которое он дал два дня назад, и в котором заявил о скором получении Шмаровским заводом контракта по «Воле Востока», как о деле уже решенном.

– А, вот вы о чем, – с облегчением произнес Орловский. – А я-то уж подумал – случилось что. Герман Иосифович, вы же знаете ситуацию не хуже меня. Завод на грани банкротства, при таком финансовом состоянии говорить о каких-то контрактах просто смешно. Введение внешнего управления – дело одного-двух месяцев, после чего ваши клиенты спокойно смогут осуществить все свои планы.

– Не валяйте дурака, – Буханского начало раздражать показное простодушие мэра, в которое он не верил ни секунды. – Вы прекрасно понимаете, что под такой контракт любой госбанк без проблем откроет им кредитную линию, о чем, кстати, также упомянул губернатор в своем интервью.

– У меня есть основания предполагать, – осторожно начал Орловский, – что завод не получит контракта, а, следовательно, и кредитов под него.

– Ваши предположения вряд ли успокоят моих клиентов. Мне нужны подробности: что конкретно вы намереваетесь предпринять для благоприятного исхода дела?

– Благоприятного, – задумчиво повторил Орловский. – Это ведь, как посмотреть, Герман Иосифович, для кого какой исход будет считаться благоприятным. Вы знаете, что на электродном заводе работает почти десять процентов трудоспособного населения Шмарова? А вы в курсе, что у нас осенью выборы? Теперь представьте: столько народу сразу лишаются работы, да еще перед выборами. Им же надо будет что-то обещать, как-то решать с ними. А чего решишь – работы в городе нет. И вообще, закрытие такого крупного предприятия – не лучшая характеристика городскому руководству.

От невеселых дум о судьбе уволенных рабочих и угрозе собственной репутации Орловский, казалось, совсем загрустил. Буханский не счел нужным как-то комментировать переживания собеседника, он молча ждал ответа на поставленный вопрос.

– Эх, чуть-чуть попозже бы все, – продолжил сокрушаться мэр. – В ноябре бы вообще без проблем все провернули. А сейчас, конечно… скандалы, социальная напряженность, внимание общественности, конкуренты, понятно, не применут воспользоваться.

Теперь Буханский разглядывал Орловского уже с некоторым любопытством, как ученый-биолог, изучающий в естественной среде поведение редкого животного.