Владимир Колычев - Мертвая бухта

Впрочем, соседи сейчас интересовали меня меньше, чем Лика. А она уже возвращалась ко мне с кислым видом.

– Там забор, не пройти… А ты чего стоишь?

– Да вот, о краске для волос думаю, – ответил я, глядя на нее.

Возможно, после увиденного мои волосы окончательно поседели. Но краска могла понадобиться не столько мне, сколько Лике. Вот разглядит сейчас, кто изображен на памятнике, и волосы ее станут совсем белыми. Бывают же пепельные блондинки, а она станет седой.

Лика глянула на памятник, но человека на нем не узнала. Скорее всего, вчера была невнимательной. Темно было, а луч фонаря такой слабый… Возможно, я и сам не разглядел покойника, а сегодня принял за него первого встречного. Бывают скачки напряжения, а со мной случился перепад восприятия. Как это случилось вчера, на пляже, когда я увидел женщину в белом с эффектом кратного увеличения. Может, это старческая деменция стучится ко мне в дверь?

– Да не надо, нормально все, – сказала Лика, снимая с меня кепку.

– Пойдем?

Мы вернулись к нашему спуску, я размотал страховочную «динамику». Лика с сомнением посмотрела на меня:

– Может, давай на городское кладбище?

– Тебе мало поселкового? – кивком показал я на ближайшую от нас могилу.

– Достал ты меня со своим кладбищем, уже заговариваться начала. Давай на городской пляж!

Честно говоря, мне и самому не хотелось спускаться вниз.

– Может, лучше водки?

Это вопрос задала моя душа, я всего лишь его озвучил.

– Уговорил, – легко согласилась Лика.

На пляж в этот день мы так и не пошли. И на кладбище ночью тоже. Даже страшилками не стали друг друга пугать.

Утром проснулись поздно, зато с твердым намерением отправиться на пляж.

– Это даже хорошо, что покойники могут оживать по ночам, – заметила Лика. – Хоть какая-то жизнь после смерти.

Я кивнул, соглашаясь с ней. Живой человек днем бодрствует, а ночью спит, у покойника все ровно наоборот, но вечно. А вечность тоже нужно обустраивать. Неплохо было бы сохранить этот дом за собой после смерти, будет где по ночам время проводить, а не шляться неприкаянно по кладбищу, как некоторые.

Но для того, чтобы я мог приходить к себе домой по ночам, похоронить меня должны были на поселковом кладбище. Может, уже пора присмотреть себе место, пока еще не все занято? Об этом я и думал, когда шел через погост. Страх меня за душу не держал, но голова была забита всякой ересью. Может, потому меня и тряхнуло изнутри, когда я увидел уже знакомую женщину в белом.

Она шла мне навстречу неторопливо, походка необычайно легкая, казалось, женщина плывет над землей. Но именно так и должны передвигаться покойники. Это ночью они могут подниматься из могил, а днем на поверхность выходят их оболочки – бестелесные и бескровные. Лицо у женщины бледное, в глазах все то же черно-белое небо. Все та же белая косынка, красивый льняной сарафан с подолом до самых пят.

Я резко застопорил ход, Лика зевнула и, врезавшись мне в спину, возмущенно спросила:

– Ты чего?!

А я совсем остановился, молча и потрясенно глядя на женщину, которая уже почти поравнялась со мной. И походка у нее легкая, и шаг бесшумный. Как у покойницы. И взгляд неживой, хотя она смотрела на меня осмысленно. И равнодушно.

Она прошла мимо, не оглядываясь, запахло духами, в которых я уловил запах ладана.

– Чего ты? – повторила Лика, провожая женщину взглядом.

– Это ее могилу я хотел найти, – шепнул я.

Женщина в белом шла от камня, на котором я ее видел позавчера. Или от самой Мертвой бухты, которую покойники, видимо, считали своей собственностью.

– Ну хватит! – Лика возмущенно ущипнула меня за руку.

– Да нет, это не шутка, – мотнул я головой.

– Задолбал!

Она повела рукой в сторону бухты, как будто собиралась идти дальше, но при этом продолжала смотреть на женщину.

– Я ее позавчера здесь видел. Подумал, что не живая.

– Если не живая, значит, мертвая? – заинтригованно спросила Лика.

– Ну, не знаю.

– Может, она горем убитая?

– И в белом?

– Куда это она?

Женщина приближалась к воротам, я думал, она в них и растает, как облачко на ветру, но нет, видение свернуло вправо, прошло немного и остановилось возле того самого памятника, из-за которого водка убила наш вчерашний день. Открыла калитку, подошла к памятнику и села на скамейку под навесом. Ее голова исчезла из виду. А может быть, она провалилась сквозь землю.

– Кажется, ты нашел ее могилу, – прошептала Лика.

– Думаешь, она?

– И вчера эта женщина к мужу приходила, – кивнула Лика. – Гвоздики совсем свежие были.