Дмитрий Огненный - Провидение

«К-к-как?» – заикаясь, спросил парень.

«Вот так. Тарифы нынче высокие. Выворачивай карманы».

Парень покорно выполнил предложенную процедуру и извлек на слабый свет еще около 50-ти рублей. Толя взял их и неторопливо сложил в карман. «Молодец. Видишь, все есть, надо только поискать. А теперь вали отсюда, придурок!»

Парню не нужно было повторять дважды. Он пулей вылетел из кабины, а Толик, в свою очередь, быстро рванул с места, заставив зареветь мотор, подобно раненному быку. Миг – и вид парня исчез из бокового зеркальца. Конечно, парень был сейчас здорово напуган, и вряд ли мог что-то разглядеть и запомнить. И в милицию он не пойдет, это точно. Не тот типаж. И все же предосторожность не помешает.

Через пять минут «Жигуленок» с Толей находился уже в совсем другом районе.

Во время ужина Толя не без удовольствия отметил, что доволен собой. Своим поведением. Никому нельзя позволять садиться себе на шею. Заработал – значит, получи. Для правого дела все средства хороши. Он доел приготовленную пищу с большим аппетитом. Может, он и переборщил чуток, но…разве самую малость. Ведь он же не собирался стрелять. Кстати, ну и видок был у того пацана, когда он увидел пушку! Хе-хе, он до сих пор не мог удержать улыбку, вспоминая его глупое прыщавое лицо, выпяченные глаза, странный запашок, когда тот выскакивал из машины. Наверное, мог обделаться со страху. Сам виноват. Не будет в следующий раз такую пургу гнать. Это ему наука, да-да, наука.

В этот вечер у Толи промелькнуло в голове: «А что, оказывается не только те ублюдки что-то могут. Я тоже могу. По крайней мере, кое-что». Эти слова запали ему в душу. Он повторил их перед сном несколько раз, как молитву. «Я кое-что могу».

Звучит совсем неплохо.

Следующие несколько дней прошли-промелькнули, словно бесплотный туман, не оставив ни следа, ни особых впечатлений. С пассажирами, а, следовательно, и деньгами, дела пошли получше, но это почему-то не радовало. Это вечернее происшествие как-то совершенно некстати напомнило Толику, что, в общем-то, жизнь его сера, пресна и лишена всякого разнообразия. Рано встал, сел за баранку, ездишь туда-сюда, возвращаешься, кушаешь, есть силы – смотришь телевизор, нет – сразу ложишься и спишь. Даже напиться, как следует, можно только в понедельник – по графику, намеченному самим для себя. Хотя ко всему этому Толя давно привык, и даже находил порой довольно приятным эту умиротворяющую ежедневную карусель. Но именно случай с пацаном-врунишкой, когда он взбесился и заставил заплатить честно заработанные им деньги, вынудил его вспомнить о том, что жизнь может быть и совсем другой. Именно в те минуты легкого безумия, когда он наставил на парня случайно обретенную пушку и обязал заплатить по счетам, Толя внезапно ощутил себя Человеком. Мужчиной. Но эйфория прошла, осталось горькое ощущение невысказанной неудовлетворенности, обиды на саму жизнь.

Нужно что-то изменить: эта мысль не давала Толе покоя. Он слишком закрутился, застрял в болоте повседневных разностей, забыв о красивом слове «мечта». Он даже не ставил перед собой каких-то конкретных целей, он просто жил, по привычке, ни на чем не заостряясь. А ведь Толя отлично помнил по своим более молодым летам (сейчас ему было уже под 40), да и интуитивно это ощущал, что он способен на большее. Жить, чтобы дышать и дышать, чтобы жить? Нет, так не должно быть. По крайней мере, Толя больше не хотел, чтоб так было.

Сейчас он начал осознавать некоторые вещи. Например, то, что после смерти матери и последующего ухода жены он точно впал в зимнюю спячку, окунувшись в однообразную вялую жизнь. Прожил год угрюмо, точно медведь в берлоге, не заводя новых знакомств, не возобновляя старых. Это был его способ победить боль, вновь обрести себя. Так было. Но пора это изменить.

Теперь он постарается не только выжать из своей работы максимум, но и внимательнее следить за собой, больше убирать по дому, меньше наедаться… делать зарядку, в конце концов, держать себя в форме. Она ему понадобится. Нельзя больше запускать себя, как он делал все это время.

Появление пистолета каким-то образом сдвинуло Толика с «мертвой точки», придало ему силы действовать.

Он даже вспомнил слова, как-то сказанные давним школьным приятелем, интеллектуалом Андреем, учившемся в школе на одни пятерки. Как-то они гуляли в парке, кажется, после футбола, и речь каким-то образом зашла про огнестрельное оружие и его возможности. Тогда Андрей (который, увы, как он слышал от знакомых, уже давно спился, сошел с прямой тропы и полетел по наклонной, начав злоупотреблять горячительными напитками всего лишь через несколько лет после окончания школы, когда их взрослые дороги разошлись; интеллектуалы, почему-то, частенько спиваются, если что-то идет не так. Это напоминало ему название одной из давно прочитанных книг учебной общеобразовательной программы – «Горе от ума») выдал не по годам мудрые слова, которые сейчас почему-то вновь всплыли в его памяти: