Игорь Фарбаржевич: Башня «Ч», или Аномальная зона

В тихий июльский вечер от причала пансионата «Сосновый Берег» отошёл небольшой прогулочный катер на 12 пассажиров, под брезентовым навесом, в случае дождя. Рулевым был бородатый молчаливый дядька, в наброшенном плаще с капюшоном.

Сам пансионат находился неподалёку от маленького заштатного городка Со сенки, по соседству с одной из центральных областей России.

Был городок заложен князем Никитой Шишковым ещё в 13 веке, и с той поры ни разу не перестраивался, оставаясь в тех же пределах, как и при князе.

Сосенская молодёжь почти вся уехала в большие города, ополовинив, тем самым, и так небольшое количество жителей. Так что остались в городе, кроме стариков да калек, ещё и мастера народных промыслов. Одни вырезали деревянные кру жки да резные фигурки, другие расписывали металлические подносы – совсем не так, как жёстовские мастера, а по-своему, по-сосенски, третьи плели корзины да изгороди, а четвёртые ковали подсвечники на три, пять и более свечей. Как по вечерам на городском базаре зажигали на них свечи – такая красота вспыхивала – глаз не оторвать!

Рядом от Сосенок и находился пансионат «Сосновый Берег».

Был он небольшой, человек на пятьдесят отдыхающих. Каждый день – после завтрака или до обеда, а чаще перед ужином – отправлялись они кататься на прогулочном катере. И обязательно под музыку – всегда находился «свой» музыкант-отдыхающий, что играл на гитаре или скрипке, а то и на «волшебной флейте», превращая несколько часов небольшого круиза в дивное музыкальное путешествие вдоль берега, по реке Шишковке, к древнему маяку, что стоял несколько столетий за поворотом реки, на холме небольшого острова. Обойдёт его катер вокруг три раза да и воротится к причалу пансионата.

Так было и в этот раз.

Правда, заняли свои места на катере всего шесть человек из двенадцати – две женщины и четверо мужчин.

Молодой человек в модной куртке, лет тридцати, оказавшийся среди них с гитарой, пел под свой аккомпанемент разные знакомые песни, а остальные отдыхающие ему с удовольствием подпевали.

Ничего не предвещало плохую погоду и уж, тем более, шторм.

Однако, как только катер свернул по повороту реки к древнему маяку – небо вдруг почернело, солнце пропало, раздались раскаты грома, вспыхнули молнии, и на Шишковку обрушился сильный ливень. Волны поднялись двухметровой стеной, норовя затопить катер.

Повернуть назад было уже невозможно из-за сильного ветра, и бородатый рулевой, не говоря ни слова, направил катер в сторону маяка.

Когда до островного причала оставалось метров тридцать, на катер налетел ураган такой силы, что тот, словно лёгкая лодка, накренился к воде и перевернулся под громкие женские крики. Четверо пассажиров – трое мужчин и женщина средних лет из последних сил поплыли к маяку, и когда вскоре почувствовали под собой твердь, только тогда увидели, что молодая женщина и двое мужчин, в том числе рулевой, исчезли в бурлящем бешенстве волн и водопаде дождя…

…Древний маяк представлял собой округлую башню, высотой метров сорок, сооружённую из скальных камней неправильной формы и имел на разной высоте несколько небольших окошек.

Один из спасшихся – пожилой мужчина, лет шестидесяти, – повредил правую ногу, и теперь двое других помогали ему дойти до дверей башни. Он же, обхватив их за плечи, подпрыгивал на одной левой.

К счастью, входная дверь была не заперта, и все четверо, промокшие до костей, поднялись по каменным ступеням на высокий первый этаж и очутились внутри маяка.

Эта была большая просторная комната.

С левой стороны уходила вверх винтовая деревянная лестница, под которой пылал жарким пламенем камин грубой работы. С двух его сторон стояли кресла-качалки, с одинаковыми клетчатыми пледами на спинках.

Над каминной полкой сушилась на верёвке мужская одежда – чёрный свитер грубой вязки, две пары шерстяных носков и длинный, словно питон, вязаный шарф. А над всем этим, почти под потолком, висели старинные бронзовые часы без стрелок, с пятью сохранившимися цифрами на циферблате.

С правой стороны комнаты высился резной буфет с посудой. Радом с ним на стенке висел образок, освещённый огоньком свечи.

В центре комнаты стоял тяжёлый дубовый стол с зажжённой свечой, вокруг которого стояло несколько табуретов.

У окошка примостилась ширма, за ней виднелась часть кушетки.