Игорь Фарбаржевич: Башня «Ч», или Аномальная зона

Вой ветра становились всё глуше, однако не прекращался ни на мгновенье. Где-то вдалеке раздавались удары грома.

– Боже! – сказала женщина, присев на табурет. – Была она небольшого роста, худощавая, но крепкая, лет пятьдесят. – Неужели спаслись? Я уж подумала: конец!..

– Кривая вывезла! – ответил молодой человек, что пел песни под гитару, снимая куртку.

– Какое счастье, мои дорогие! – радостно произнёс восторженный на вид мужчина, лет сорока. – Маяк-то, оказывается, обитаем!.. Настоящий островок спасения!

– Не для всех… – глухо сказала женщина, – Та девочка… наверное… погибла. Жаль! Кажется, её звали Алина…

– Спастись в такой шторм можно было только будучи на дружеской ноге с Богом… – заметил молодой человек.

– Как я, например… – горько пошутил потерпевший с больной ногой. – А вот священник погиб!.. Уж кто-кто…

– Давайте пока не будем это обсуждать… – предложила женщина. – Дайте отдышаться…

Мужчину с повреждённой ногой посадили в одно из кресел у камина.

– Его лучше на кушетку, – сказала мужчинам женщина. – Я осмотрю ногу…

Потерпевшего осторожно положили на спину.

Женщина, присев рядом с ним, закатила штанину и, сняв с его ног мокрые сандалии с носками, начала тщательно ощупывать опухшую стопу.

– А вы врач? – поинтересовался у неё молодой человек.

– Хирург, – ответила та и представилась: – Дятлова Вера Евгеньевна.

– Очень приятно… – кивнул молодой человек. – Ажищев Сергей Владимирович, Можно без отчества. – И тут же стал заниматься своим мобильником.

– Я вас сразу узнала, – кинула на него мимолётный взгляд Дятлова.

– Я тоже… – морщась от боли, произнёс потерпевший. – Ещё на причале я очень удивился: знаменитый журналист на краю географии!

– Уж такая наша работа! – без напыщенности ответил Ажищев.

– Э-э, нет! У вас «места ягодные»! – возразил с хитринкой пострадавший мужчина. – Здесь что делаете?

– Всё-то вам расскажи!.. – полушутя ответил молодой человек. – Кстати, вы кто, простите?..

Мужчина с повреждённой ногой представился:

– Угрюмов… Роман Григорьевич… Из Петербурга… Федеральный судья…

– Ого! – только и ответил известный журналист.

– Каков вердикт, доктор? – спроси судья у «хирургини».

– Ничего опасного! – обрадовала она. – Перелома нет…

– А как же опухоль?..

– Скорее всего, небольшой вывих… Вернёмся в пансионат, сделаем рентген. А пока плотно перевяжем… – И обратилась к восторженному мужчине: – Принесите, пожалуйста, шарф с каминной полки!..

– Меня Николаем Петровичем зовут, – представился тот с застенчивой улыбкой, – А фамилия моя Сухоребров… Я учителем биологии в Детском доме работаю… Под Владимиром… – отчитался он, протягивая шарф.

– Очень приятно… – ответила Дятлова, перевязывая шарфом ногу Угрюмова.

– А-а-а, пестики-тычинки! Знаем-знаем! – весело воскликнул Ажищев. – Небось, на практических занятиях показываете детям метод безопасного секса!

– Что вы такое несёте?!.. – вытаращил на него глаза Сухоребров.

– А что?.. Детей нужно учить жизни с ранних лет. Чтобы в подворотнях не блудили. А на выпускных экзаменах торжественно вручать «Аттестат половой зрелости»!..

– Да у вас, любимый… прямо-таки, какой-то… болезненный комплекс!.. – Сухоребров снял с себя мокрую футболку и повесил её сушиться на верёвку, над каминной полкой, рядом с чужой одеждой.

– Это у вас «комплекс ГТО»! – усмехнулся Ажищев. – А я человек без комплексов!

Дятлова, перевязав ногу Угрюмова, укрыла её пледом, затем, поставив ширму у стены, стянула второй плед с другого кресла и скрылась с ним от мужских глаз.

– Как хорошо, что среди нас врач! – радостным голосом заметил Сухоребров. – Как-то на душе спокойней…

– Да уж, большое везенье!.. – хмыкнул Ажищев, продолжая возиться с мобильным телефоном. – Впрочем, тот факт, что с семьёй последнего российского Императора был доктор Боткин, никак не повлиял на фатальный исход в Екатеринбурге…

– Что вы такое говорите, мой дорогой!.. – нервозно произнёс учитель из-под Владимира. – Вспомнили событие почти вековой давности! И, главное, абсолютно не в тему!.. Лучше займитесь сушкой одежды…

Ажищев внял совету биолога и, сняв с себя мокрый свитер, отжал его у входной двери и повесил на верёвке над каминной полкой.

Судья протянул журналисту мокрую рубашку:

– Не сочтите за труд…

Тот стал развешивать общую одежду:

– Очень интересно., – сказал он, – куда подевался смотритель маяка? Не мог же надолго оставить пылающий камин и горящие свечи… Мало ли что!..