Иван Солнцев - Индульгенции

Да, вот сейчас можно и вам присоединиться. Как раз есть свободный стул – пока Серега – мой старый друг по институту, – отчалил на долгие объяснения жене по телефону, как так получилось, что он ее не предупредил об этой пьянке.

– Не завидую Серому, – ухмыляюсь я и отпиваю сразу полстакана пива.

– И не завидуй, – хихикает еще один наш товарищ – Антон Сергеич – нынешний заместитель коммерческого директора одной наверняка известной вам фирмы. – Я его жену хорошо знаю. На любые яйца опасную бритву найдет.

– Ну, пустой базар, пацаны, – включается дядя Юра, и я боюсь, что тема его зацепила, а, значит, переключатель сработал. – У человека есть жена. Есть дети. Конечно, она переживает. Но главное – что он не переживает за себя.

– Ну, да, – качает головой Антон Сергеич. – Убеди ты ее, что ты сейчас не в баре со шлюхами кокс нюхаешь, а с уважаемыми людьми сидишь в приличном заведении.

– Ну, а если в баре со шлюхами в чулках, так сказать, – дядя Юра всем на потеху почему-то показывает на себе груди размера так шестого. – Даже если так – что тут такого? Измена – это же когда ты своей бабе цветов подарить не можешь, только по праздникам если, а какой-нибудь мокрощелке даришь подарки за то, чтобы она для тебя ноги раздвинула. А перепих с какой-то шлюшкой, о котором никто, кроме тебя и шлюшки, не узнает – это ни разу не измена.

– Может быть, кстати, – неуверенно машет пальцем Игорь – еще один мой приятель с хипстерскими замашками, длинной бородой и весьма успешным интернет-магазином в кармане.

– Если ты нормальный мужик – точно, – категорично заявляет дядя Юра.

– Только вот нормальных баб это не касается, – Антон Сергеич делает драматическую паузу, медленно выпивает виски из своего стакана и трясет лед внутри. – Потому что они изменяют не мандой, а сердцем.

– За настоящих женщин! – провозглашает дядя Юра и вскидывает стакан с пивом.

– Ты погоди, мне бы наполнить, – возмущается Антон Сергеич.

Легкое опьянение заставляет меня зацепиться за тему измены. Говорят, если часто поднимать какую-то тему и показывать, как ты далек от нее и какие ее апологеты ничтожества, можно совершенно внезапно самому оказаться ее апологетом. И сейчас тема измены меня начинает выдавать. Кстати, вам дальше придется слушать стоя, потому что Серега вернулся. Ну-ка брысь с законного места человека, который в свое время меня от ментов спасал. Ну, была ситуация. Брысь, говорю.

– Ну, как? – интересуется у Сереги дядя Юра.

– Ой, вообще жопа, – вздыхает Серега, протирает лицо и выпивает оставшийся коньяк из своего бокала. – После того случая, когда она меня застала с секретаршей в офисе…

– Сережка спалился, – хохочет обычно крайне спокойный Игорь.

– Да мы даже ниче не делали, вот вам крест!

Серега крестится и продолжает свой рассказ, а я обнаруживаю, что беда не приходит одна, и мне тоже поступает звонок от недовольной жены.

– Ребят, я на минутку, – отмечаюсь, хотя все уже так увлечены рассказом Сереги, что мое отсутствие никто не заметит.

Пачка «парламента» оказалась в моем кармане неслучайно, хотя я бросил довольно давно. Старые привычки все равно берут свое, а в соответствующем окружении – особенно. Чтобы не сдать себя щелчком зажигалки, я прикуриваю и только потом перезваниваю Соне. Отойдите на минутку, мне надо с женой переговорить.

Все, все, договорил. Без обид. Просто я сам-то был не рад слушать эту болтовню, а вас утомлять точно не хотел бы. Разумеется, я был неправ, что забыл ее предупредить. Совершенно вылетело из головы, что я – условно-осужденный на испытательном сроке, и мне без отметок в Полиции Сониных Нравов никуда. Не докурив, я возвращаюсь к столу, надеясь, что тема с секретаршей не завершена, но там уже вовсю царствует дядя Юра. Уж не знаю, как так вышло, но тема сместилась на малолеток.

– Фишка в том, Серега, что эта глупая молоденькая девочка будет тебе благодарна за то, что ты отвел ее в дорогой ресторан, за букет цветов, за то, что ты ее трахнешь, как следует, удовлетворишь по итогу этого всего. Она чище, она может себе позволить эти простые радости и не задумываться – используешь ты ее или нет.

Серега кивает, остальные воздерживаются даже от молчаливых комментариев. Антон Сергеич молча запрокидывает очередной стакан. Я в замешательстве.

– И тогда все будут счастливы – и ты, и она. Для нее это экспириенс, для тебя – отлично проведенный вечер. А эта матерая, опытная дамочка с понтами и дорогой бледной косметикой – совсем другая кадриль. Если ты вложишь в нее столько же, сколько в девочку – она от силы с презрением посмотрит на тебя и будет делать вид, что ущемлена, давить тебе на голову, намекать и молчать, чтобы ты был как можно сильнее угнетен. В итоге, ты, в лучшем случае, получишь ту же самую манду. Но она никогда не будет тебе благодарна за твои знаки внимания, не будет видеть в тебе благодетеля. Ей плевать на твою душу. Она всегда будет механистично измерять тебя теми средствами, которые ты вложил в подарки для нее, и для нее это даже не будет меркантильным – ведь это подарки, которые ты сам делаешь, это твой осознанный выбор, и все. А опыт… – дядя Юра размашисто машет рукой. – Знаешь, сосать любая научится.