Владимир Гурвич - Дарю тебе жизнь

– Юра, привет! Проходи, располагайся. Как тебе тут?

Бугров медленно, даже осторожно опустился в мягкое кресло.

– Не слишком ли большой и роскошный офис ты снял? – Не удержался он от вопроса.

Балакирев деланно безразлично пожал плечами.

– Офис, какой нужно. Люди должны видеть, что тут располагается солидная компания. Да и народу скоро здесь будет работать немало. А тебя хочу поблагодарить за помощь, без нее я бы не получил этот кредит.

– Я рад, что удалось тебе помочь.

– Еще как удалось! – Воскликнул Балакирев – Выпьем за успешное начало и еще более успешное продолжение.

Балакирев стремительно вскочил со своего кресла, подошел к шкафу. Достав из него бутылку, разлил в бокалы коньяк. Затем подал один из них Бугрову.

Они чокнулись и выпили.

– Хочу тебя так же поздравить с новым назначением! – Сказал Балакирев.

– Вроде бы никто меня еще никуда не назначал, – с сомнением посмотрел на него Бугров.

– У тебя, дружище, устаревшие сведения, – похлопал Балакирев по плечу Бугрова. – С завтрашнего дня ты начальник юридического отдела компании. Правда, пока будешь в единственном числе. Но, думаю, это недолго, у юристов будет много работы.

Бугров почувствовал прилив благодарности к Балакиреву. Если бы не он, продолжал бы бесплодные поиски работы. А теперь он, Бугров, вновь чувствует себя уверенным. А ему этого так не хватало все последнее время.

Я тебе очень признателен, – поблагодарил Бугров. – Мне работа, как воздух нужна.

– Будет тебе не только воздух, но и хорошие деньги, – пообещал Балакирев. – Не сразу понятно, но как раскрутимся. Я считаю, чтобы сотрудники хорошо работали, им надо хорошо платить.

– Золотое правило, – с энтузиазмом согласился Бугров. – Послушай, Алексей, помнишь Ирину?

– Ту, что мы спасли от разъяренной лошади?

– Она же архитектор. И ты ей тоже обещал работу.

Балакирев хлопнул себя по бедру.

– В самом деле. Как я об этом мог забыть. Можешь, попросить ее прийти ко мне завтра на собеседование?

– Могу.

– Вот и решили. А теперь давай еще по одной и мне надо приниматься за дела. Их просто невпроворот.

Бугров и Ирина неторопливо прогуливались по набережной. Как всегда в хорошую погоду, тут было много народа, но ни он, ни она не обращали внимания ни на кого вокруг.

– Юрий, вы снова спасаете меня. На этот раз от безденежья. Еще не много и я начала бы жить в режиме строжайшей экономии. Мне эта работа нужна, как воздух. Я вам так благодарна! – Говорила Ирина. Ее лицо сияло от радости.

– Еще рано меня благодарить, – попытался умерить слегка ее пыл Бугров. – Вам еще надо пройти собеседование.

– У меня предчувствие, что на этот раз все будет хорошо.

– Это было бы здорово. Представляете, если мы с вами будем работать в одной компании, то сможем видеться каждый день.

Ирина посмотрела на своего спутника и улыбнулась.

– Мы и так можем видеться каждый день.

– Правда? Вы не против? – Обрадовался Бугров.

– Не против…

– Ирина… – Бугров замолчал. Он вдруг поймал себя на том, что не знает, что следует говорить в таких случаях.

Вообще-то Бугров знал, что он не самый решительный мужчина в отношении женщин. Но сейчас ему казалось, что это его случай. Глаза девушки смотрели на него ласково и призывно, в них не было и тени недовольства или сопротивления.

Он нежно обнял Ирину и потянулся к ее губам. И они ответили на его порыв.

Вокруг шли люди, они обходили стоящую посередине набережной целующую пару. Некоторые смотрели с осуждением, некоторые с завистью, а некоторые улыбались, видя происходящее. Но Ирина и Бугров ничего этого не замечали, они были целиком поглощены своими первыми поцелуями.

Все утро Ирина провела на нервах. Она так волновалась, что даже не стала пить кофе, что делала на протяжении многих лет. Но сегодня ей было ни до еды и даже ни до своего любимого напитка. У нее было такое ощущение, что в ближайшие часы решается ее судьба.

И пока она ехала на автобусе до офиса компании, ее то и дело охватывал озноб, несмотря на то, что на улице было жарко. Но только не внутри нее, там царил поистине арктический холод страха, вызванный тем, что и на этот раз ее может ждать отказ. Слишком уж часто она его получала за последнее время. И это подрывало уверенность в себе. Может, в самом деле, она переоценила свои силы, и вовсе никакой она не талант, а так самая серая посредственность, которой повсюду пруд пруди. Люди это видят и не берут ее на работу. И этот Балакирев тоже придет к такому же мнению и откажет ей, как и во всех предыдущих случаях.