Итан Планк - Музыка Рода Человеческого

Глория задумалась, опустив веки.

– Глория, – снова произнёс Композитор. – Я никогда не забуду, как рукоплескал тебе зал. Я стёр тебе память, но ты должна это помнить. Тот зал, конечно, не отличается от десятков других залов, где ты демонстрировала свой талант, но всё же. Я не мог ошибиться в тебе, поверь. В том зале не было ни одного, кто был бы лучше тебя.

Композитор взял пару первых аккордов той композиции, ноты которой были отображены на мониторе перед пленницей. Вскоре Глория подхватила мелодию, стала пробовать импровизировать, экспериментируя даже с тональностью и темпом. Каждый раз, когда она сбивалась, оправдывалась тем, что она всего лишь пробует и что обязательно постарается прийти к чему-то более созвучному и мелодичному. В ответ Композитор старался её поощрять и советовал, чтобы она не обращала внимания на возникающие ошибки и недочёты.

Примерно через полчаса он поменял принцип работы – на сей раз не стал ничего выводить на её монитор. Все последующие музыкальные фрагменты она воспринимала на слух. Предоставленная самой себе, Глория пробовала импровизировать, не отрывая пальцев рук от клавиш пианино.

То, что выдавала девочка, приятно удивляло Композитора.

В ней определённо был талант, думал он про себя, не замечая как один час сменялся другим.

– Весьма неплохо. Очень неплохо! – с удовольствием и приятной усталостью произнёс голос.

– Мне тоже понравилось, – согласилась девочка. – У нас проходили похожие занятия, но с вами это было увлекательнее.

Глория опустила глаза, осознав всю абсурдность сказанного.

Как же ей сейчас хотелось, как это было всегда после занятий в музыкальной школе, выйти на улицу и по знакомому

маршруту пройти три квартала вниз и один налево, туда, где жила её любимая мама, где находился их дом, наполненный запахом свежеиспечённых гренок с маслом и расплавленным сыром.

– Ты не проголодалась? – словно прочтя её мысли, спросил Композитор. – По времени тебе пора поесть.

– Я как раз думала о еде, – ответила Глория.

Композитор рассказал ей о том, что из еды у него есть практически все, что она может пожелать. Он заранее предупредил её, что вся еда в желеобразном виде. В итоге обед Глории состоял из куриного бульона, овощного рагу и чая, который вновь показался ей больше горьким, нежели сладким. Композитор объяснил ей, что в еду добавлены специальные витамины, способствующие поддержанию тонуса в её организме. Вследствие того, что девочка будет вести неподвижный образ жизни, особая доза витаминных добавок пойдёт ей только на пользу. Она не обратила внимания на его сообщение, так как ничего в этом не понимала, а из-за накопившейся усталости не особенно хотела вникать.

Пока Глория ела, прижимая губы к пищевым трубкам, Композитор, сидя в кресле и пролистывая получившийся за день материал, пришёл к выводу, что проделанная работа оказалась очень продуктивной. В отличие от Глории, помимо приятной усталости он начал испытывать также чувство радости. Закрывая все приложения на своём компьютере, он обратил внимание, что Глория уже спит, запрокинув голову в сторону. Композитор потушил свет и всё оборудование в «коконе» Глории, после чего дёрнул рычаг, приведя в движение кресло девочки. Сопровождаясь тихим щелчком и скрипом, её кресло опустилось до пола. Прекрасное, юное создание погрузилось в глубокий сон. Чёрная пустота в «коконе», словно сговорившись с кожаными ремнями на руках и щиколотках, что удерживали пленницу, обволакивала её обнаженное прекрасное тело: сформировавшаяся грудь медленно вздымается, плоский живот опускается ниже с каждым выдохом воздуха. И если бы кто-то был сейчас рядом с ней, ему могло бы показаться, что от её дыхания запотевают полиэтиленовые стены. Ленивые звуки тишины застыли во времени до следующего момента, когда кто-то придёт и включит в её «коконе» свет. Тот, кто готов проделывать это много раз.

Комната Композитора была пропитана табачным дымом. Он подумал, что было бы неплохо на какое-то время покинуть рабочее место. Выйти во двор и погреться на солнышке, обзвонить некоторых знакомых и узнать, как у них идут дела. Ближе к вечеру он в первый раз за этот день поест, поймав себя на мысли, что рядом с ним нет никого, кто бы заботливо напоминал об этой необходимости. За час до заката солнца он возьмёт собаку и пройдётся с ней, наблюдая, как резво пёс пересекает заснеженное поле.

Взрослые слишком часто