Итан Планк - Музыка Рода Человеческого

– С нами были какие-то мужчины, но я знаю только одного, – как в тумане произнесла Глория. – Это Бенжамин Котт, отец Филиппа Котта. Вроде бы он угощал всех конфетами, но я могу ошибаться. Они показались мне приторными, с горькой начинкой внутри, которую невозможно было есть. Хотя моей подруге так не показалось.

Глория подняла глаза на веб-камеру и с тревогой посмотрела на неё.

– Я лично не знаком с мистером Коттом, но конфеты были мои.

Тут глаза девочки наполнились слезами. Всё стало как в тумане, и хлынул поток воспоминаний: сосед сзади привлёк внимание и предложил угоститься чьими-то конфетами. Глория не могла увидеть лицо хозяина сладостей, так как мешала голова Файллен Мур, да и вид за окном автобуса был куда более интересным, чем пассажиры в нём. Когда конфета растворилась во рту Глории, угощавший уже стоял к ней спиной.

– Конфеты стёрли вам память, Глория, – неожиданно прервал её воспоминания Композитор.

Для Глории его голос звучал действительно как-будто издалека. Такой мягкий, но так леденяще отчётливый голос не имел хозяина, он звучал из пустоты, состоящей лишь из водяного пара.

– Зачем? – со слезами на глазах спросила девочка.

– Таков был мой план, дорогая, – всё так же мягко произнёс голос, словно в совершённом его хозяином не было ничего ужасного. – Я присутствовал на каждом выступлении, я выбирал и отбирал лучшего, пока не заметил тебя.

– Члены жюри и судьи так не считали.

– Плевать. Их мнение – штамп. Давно изжившее себя представление о современном искусстве. Что уж говорить о реальной, а не субъективной оценке того или иного участника.

– Двадцать детей отравлены из-за меня одной? – голос девочки задрожал, и через мгновение слёзы из её глаз полились потоком.

– Там не было двадцати детей, – возразил мужчина.

– Двадцать детей… – сухо повторила Глория. – И я вместе с ними.

– Это не столь важно, поверь, моя дорогая.

– Вы хоть слышите себя? – она почти кричала.

Голос замолчал, его обладатель обдумывал, как заставить Глорию не отвлекаться на лишние для него разговоры.

– Они все погибли? – настаивала девочка.

Композитор сохранял молчание, скрестив пальцы рук.

Неожиданно Глория изменилась в лице и произнесла:

– Постойте. Мистер Фуллз не ест сладкое. У него сахарный диабет. На чаепитиях, устраиваемых по случаю фестиваля, он никогда не притрагивался к сладкому.

– Что касается его, то мне пришлось прибегнуть к другому способу.

– Способу чего? – настороженно спросила девочка.

– Устранения, – сухо ответил мужской голос.

– Я вам не верю! – испуганно произнесла Глория. – Я помню, что было что-то ещё. Жизнь детей и взрослых не закончилась в том автобусе!

– Может быть, ты и права, тогда скажи мне, как вы все погибли на самом деле?

Глория не знала, что ответить. Воспоминаний не было, мозг не хотел работать и что-либо вспоминать, словно в недавнем прошлом ничего и не было.

– В таком случае как вам удалось избавиться от всех,

кроме меня?

– Поверь, это было легче, чем угощать всех конфетами. А мистера Фуллза я усыпил, как только мы выехали за город.

– Позволяет ли моё положение просить вас о доказательствах? – застенчиво поинтересовалась Глория.

– Я не рассчитывал, что у себя в «коконе» ты будешь просматривать телевизионные новости, – лукаво произнёс голос Композитора.

– Нет, я не об этом. Я хотя бы о статье в газете, что угодно. Такое злодеяние не могло остаться в тишине.

Композитору начала надоедать настойчивость девочки, поэтому следующие несколько секунд ушли на то, чтобы вывести на монитор Глории фрагмент статьи с одного из новостных сайтов. Статья была неполной и состояла лишь из цветной фотографии искорёженного автобуса и текстового описания случившегося. Заголовок целиком описывал ужасную автокатастрофу в пригороде Нью-Йорка, в которой погибло два десятка людей.

– Я уже не вернусь домой? – опустив свои влажные глаза, произнесла Глория.

– Я не обещаю, но я хочу этого, как и ты, – с особой искренностью произнёс голос. – Если мы сделаем всё, что мне необходимо, то нет смысла держать тебя здесь.

– Я не верю вам, – Глория замотала головой, хватая ртом воздух. – Ни одному вашему слову. Этого не может быть.

Иначе как я могла выжить?

– Над этим пускай думают эксперты, – последовал сухой ответ. – Пускай делают выводы, пускай пересматривают законы об общественной безопасности, регламенты о техническом осмотре и обслуживании коммерческих автобусов и так далее. Работы у них прибавится.