Андрей Коробейщиков - Иту-тай. Путь свободного волка

Яма чувствовал себя в это время в своей стихии. Он и был существом ночи, поэтому не только любил сумерки, он наслаждался ими, насыщаясь их невидимой энергией.

Черный человек двигался вперед стремительным упругим шагом, изучая окружающее пространство расфокусированным зрением, позволяющим охватывать максимальное количество объектов, попадающих в поле внимания. Казалось, невидимые волны его энергии расшвыривают в стороны напряженных и ослабленных прохожих с их тусклыми аурами, попадавшихся на его пути. При этом никто не обращал на него внимания, как будто его и не было вовсе. Просто люди шарахались в стороны, рассеянно и удивленно пытаясь осмыслить причины этого неясного дискомфорта, заставившего их сойти со своего пути.

«Невидимый» человек буквально сочился опасностью. Она сквозила в его походке, в манере двигаться, в движениях рук и головы, во взгляде, который замечал все вокруг.

Воин расслаблен и, тем не менее, всегда готов к атаке. Любой элемент окружающего мира потенциально может таить в себе угрозу. Реальную или гипотетическую, не имеет значения. Подобные градации чрезвычайно условны в этом мире. Для Ямы уже давно перестала существовать грань между реальностью и иллюзией. Он вспомнил, как много лет назад, будучи еще совсем молодым воином, он сидел перед Наставником в зале, погруженном во мрак. Ничего не видно вокруг, лишь ощущение чужого присутствия перед собой. Наставник, невидимый в темноте, тихо шепчет:

– Мы владеем энергией. Эта энергия, подобно клею, соединяет иллюзии, из которых состоит все. Тебе кажется, что иногда невозможно влиять на ход событий – реалии так сильны. Но… это всего лишь очередная иллюзия. А раз так, значит, ты можешь раскрасить ее в свои цвета. Обладая Силой и владея искусством манипулирования этими образами, мы можем изменять мир и даже создавать собственные законы… Свет и Тьма… день и ночь… это лишь сны… они меняются местами, мерцают, текут… куда? Ты чувствуешь?

Яма медленно кивает головой. Он уже ничего не чувствует, кроме этого всезнающего завораживающего шепота:

– Никуда… ни-ку-да… Это образы… зыбкие, как вода, и податливые, как песок… им нет места в твоей голове… Отпусти их от себя… в никуда…

Яма смеется, он испытывает чувство легкости и радости, готовность уплыть вместе с этими образами вслед за своими страхами и надеждами, в никуда.

Призрачные отсветы на каменных ликах древних статуй, застывших в нишах стен погруженного в сумрак святилища.

– Вот они – смотри… Мастера иллюзий… Белый Будда и Синий Будда. Какой образ истинный, а какой ложный? Ты знаешь?

Яма смеется.

– Грань, разделяющая реальное и воображаемое, исчезает…

Воспоминание погасло, и только слова Наставника еще звучали затихающим эхом в памяти.

Иллюзии… Одно из двух: либо они манипулируют человеком, либо человек ими. Но для того чтобы овладеть этой возможностью, необходимо понять природу иллюзий, их суть. А для этого нужно нечто большее, чем пять органов восприятия, присущих обычному человеческому мироощущению. Только с помощью сверхчувственного восприятия возможно проникнуть за видимую часть фасадов окружающего мира. Так учили Яму его Наставники, и он запомнил эту истину. Здесь, в Москве, он остро ощущал напряженность, витающую в воздухе. Аура этого города была насквозь пропитана смертью. Повсюду, на улицах и во дворах, в зданиях и скверах, сама атмосфера была насыщена ядовитыми зловещими флюидами, наслаиваемыми десятилетиями. Какое-то мрачное проклятие, казалось, душило Москву невидимыми щупальцами. Здесь всегда нужно было быть настороже. Яма дошел до нужного ему дома, адрес которого держал в памяти уже несколько месяцев.

Двери в подъезд оказались распахнутыми настежь, несмотря на то что были снабжены «кольцевым» кодовым замком. Подобная мера защиты конечно же не являлась сколько-нибудь серьезным препятствием для конкретных преступных намерений, но иногда ограждала жильцов подъезда от дворовой шпаны, наркоманов, пьяниц и обычных граждан с переполненными мочевыми пузырями, использующих теплые подъезды в холодное время года предельно практично.

Сейчас двери были открыты. Подобный факт уже о многом говорит внимательному человеку. Например, о том, что в подъезде давно уже не совершалось ничего предосудительного: никого не обворовывали, не убивали, не насиловали и даже, вероятно, не разукрашивали стыдными надписями стены. Жильцы просто успокоились, а следовательно, потеряли бдительность, забывая поговорку о том, что беда приходит тогда, когда ее совсем не ждешь.