Георгий Манаков - Остросюжетные истории

– Насколько я помню мы никуда не сворачивали, – сказала Джен, осматриваясь по сторонам.

Они доехали до того конца дороги через пять мнут.

И там не оказалось тупика.

– Что?! Я же видел, здесь был тупик. Этого просто не может быть. Ты видела, что там тупик

– Да – ответила Джен.

Вокруг по-прежнему не было ни души. Но теперь пейзаж изменился.

На том месте, где был тупик, теперь вдаль простиралось озеро.

Оно тянулось к северу, на очень многие мили, так как другого берега, вовсе не было видно.

Любовная пара заворожённо смотрела на озеро, и на светящее сверху солнце.

Их этого удивило. Им казалось, что прошло минимум часа три с начала поездки, а выехали они в 3 часа пополудни, и сейчас должно быть темно, или начинать темнеть. А здесь светло, и тепло. А еще этот манящий запах озера, который приглашает искупаться в его водах.

– Пойдем плавать – неожиданно сказала Джен

– Пойдем, разве мы не для этого сюда приехали, – ответил на ее приглашение Майкл.

Уже через минуту они резвились в теплой воде, словно маленькие дети.

– Как же хорошо

– Да, это точно. А вода, – Джен присвистнула, – никогда не купалась в такой, в такой комфортной. Точно, в комфортной воде.

– ДА – согласился Майкл и ушел под воду, после чего вынырнул и вышел на берег, к машине, где хранилась еда.

За ним последовала Джен.

Они сели на постеленный, словно для них, коврик с бутербродами в руках.

Недалеко от них возвышалась деревянная хижина, из открытого окна которой лился сладкий запах яблочного пирога.

– Пойдем туда – встав с земли, и поправив купальник, сказала Джен.

Майкл молча встал вместе с ней, и они двинулись к хижине.

Подойдя к двери с красивым, рельефным обрамлением, Джен постучала.

Сначала ничего не происходило. Потом, спустя минуту из глуби хижины послышался старческий голос:

– Иду, иду. Подождите чуток.

Дверь со скрипом открылась и на порог вышла пожилая женщина. Ее лицо было полностью покрыто морщинами, а на носу сияла огромная бородавка:

– Что стучали голубчики, – спросила, хрипя старушка, – пирога захотелось небось, да?

Джен почувствовала запах яблочного пирога и ответила,

– Да, если можно, и еще я хотела спросить, – тут она замолчала.

Она определенно что-то хотела спросить. То ли как они сюда попали, или же что произошло на дороге, но забыла и то и другое.

– Да конечно, – сказала женщина, пропуская их в дом.

На удивление внутри оказалось намного просторнее, чем хижина выглядела снаружи.

Коридор был очень длинным, и на стенах висели портреты и пейзажи, написанные маслом. Это все завораживало и в то же время пугало. Но, что Дженнифер, что Майкл не видели в этом что-то странное, им верилось, что так и должно быть.

Они прошли коридор и оказались в большой комнате, где был высокий камин, в котором догорали поленья. На камине стояли вазочки с цветами, множество сувениров и макет озера. У дальней стены стоял угловой диван, а на против него стол.

Только сейчас Джен поняла, что эта комната, точно так же выглядит как комната в бабушкином доме: Тот же камин, только поменьше, тот же диван, только синего цвета, а не фиолетового, как этот и наконец стол.

– Присаживайтесь, – показала старушка на диван.

Они сели, обнявшись, а старушка вышла, предварительно выключив свет.

Теперь их лица освещал свет, идущий от камина.

Вернулась женщина уже с пирогом. Она поставила его на стол, где уже располагались три тарелки, и столько же вилок.

Она порезала пирог на восемь равных частей, и положила все по тарелкам.

– Кушайте голубки, кушайте, а потом опять на озеро и так вечно…

– Что? – переспросила Джен, – вы сказали вечно или мне послышалось?

– Тебе послышалось. Я сказала, и вы отдохнете.

– А, ладно, – сказала девушка, прожевывая кусок вкусного, яблочного пирога, – Вкусно, я такого вкусного пирога никогда не ела. Очень вкусно, няням – комично сказала Джен, облизывая кусочки пирога, прилипшие к верхней губе.

– Я рада, – злорадно улыбнувшись, ответила старушка, и села рядом, но пирог не ела, а смотрела как его с жадностью пожирают гости.

Если бы сейчас, то ни будь спросил бы имя Майкла, он бы без промедления ответил, что не помнит. Так же было и с Джен.

Они не помнили, как оказались на озере, и уже не помнили, как попали в хижину.

И в памяти пропадало как они поедали пирог, а старушка все смотрела на них, приговаривая своим старческим, хрипловатым голосом,

– Ешьте, еще ешьте, мне не жалко.